История с географией

Я приехал в командировку в Краснодар, где меня ждали два заказчика для утверждения эскизов по фирменному стилю их предприятий. Была суббота, и я отправился в посёлок Джубга, к морю, почему-то взяв все вещи, по принципу «всё своё ношу с собой». В Джубге я для начала утолил жажду, почему-то домашним вином у бабули возле магазина. Потом ел курицу в открытом кафе, запивая также вином. Потом как-то быстро стемнело, и я помню себя  на лавке на пустом пляже. Конечно же, с начатым арбузом – ведь я всё-таки на юге, на отдыхе, и я не хуже всех. По привычке горлопанил песни на весь пляж, ну как дома по ночам, с балкона.

   Проснулся я поздней ночью, сумки под головой не было. Под лавкой возле арбуза лежали туфли, а на мне были плавки, футболка и золотая цепочка. Вся одежда, документы, деньги пропали вместе с сумкой и вместе с эскизами и документами по моей командировке. В стопоре я метался по ночному посёлку, а потом вышел на дорогу в сторону Краснодара. Меня полуголого выхватывали из темноты фары проезжающих машин, предоставляя пассажирам, очевидно, различные эмоции. Со всех сторон слышался лай собак, была кромешная тьма, мне стало жутко и я вернулся в посёлок. До утра просидел в телефонной будке, меня мучила жажда и обида. Утром нужно было что-то предпринимать, и я бродил по посёлку в плавках и футболке, но не босяком. Однажды за спиной я услышал ехидное «Это тот, который в кафе сидел в белых брюках».

У входа в универмаг охранник сделал мне замечание, что без брюк нельзя заходить. Я ему ответил, что именно за брюками я к ним и иду. Товаровед универмага долго разглядывала мою цепочку, такой среди трёх-четырёх у неё на шее ещё нет. Она примеряла её на коллегу, не очень симпатичную, и на её лице было написано, что на ней, конечно же, цепочка будет выглядеть гораздо лучше. Заплатила она мне не щедро, как и следовало ожидать в такой ситуации, но я был рад и этому. После покупки брюк подешевле я первым делом побежал похмелиться. На подходе к пляжу, у ворот своего дома молодая пара угощала прохожих своими фруктами и домашним вином. Мне стало лучше, и я даже стал слышать, что творится вокруг. На столе у них стоял радиоприёмник и вещал про ГКЧП. Ха ! Да то, что случилось со мной – вообще фигня, по сравнению с тем, что творится в стране! Тем более, я уже похмелился, был в брюках и с деньгами. Жизнь опять налаживалась.

Билеты на поезд в то время продавали ещё не по паспорту, я вернулся в Москву. Начальник на работе даже не поинтересовался результатом командировки и утерянными эскизами – он боялся потерять свою фирму, «своё дело». Жена не ругала, что не привёз ей фруктов и ягод на специально для этого выделенные мне деньги. Только заметила, что брюки не в моём вкусе. Я был рад, что всем не до меня. Позже офицер из Подмосковья прислал мне письмо, что его дети нашли мой паспорт в Джубге возле танцплощадки, и я съездил за ним.  Никаких выводов я не сделал, просто злодеи и грабители помешали мне отдохнуть, прочувствовать юг и море. Впереди были 13 лет, одинаково серые и никчёмные, с новыми потерями и проблемами, с той же пустотой и безысходностью…

Во многих уголках Москвы найдётся место, напоминающее мне о моём алкоголизме.

Тверской бульвар… Холодная осень. На лавочке сидит компания, предлагает мне выпить. У меня это уже «не выпить», а «продолжить», и я не отказываюсь. После водки с клофелином просыпаюсь без сапог, иду в носках на Тверскую ловить такси, люди и машины от меня шарахаются. Один таксист всё же отвёз меня домой.

Динамовская улица, Воронцовские бани… Здесь была забегаловка «Минутка», где я проводил всё время после работы. Один раз меня толкнули на стеклянную стену, она разбилась, я упал, и надо мной нависла гильотина из толстого стекла, которая чудом не опустилась.

Другой раз возле бань меня встретили три подозрительных типа, один из них был в милицейской форме, сунули мне под нос какое-то липовое удостоверение и затолкали меня в машину. У меня была лишь досада, что я остался без пива, хотя «Минутка» совсем рядом.

Опомнился я лишь у светофора на Таганке, начал кричать и бить ногами в дверь машины, чем привлёк внимание прохожих и водителей соседних машин. Оборотни заехали во двор, сняли с меня наручники и отпустили. Подозреваю, что они везли меня на запчасти, или в рабство.

Никольская улица… Я пьяный ломился в «Славянский базар», получил по лицу.

Серпуховской вал… Я пьяный возле пивбара получил по лицу.

Многочисленные адреса вытрезвителей по всему городу, где я оказывался по непонятной мне логистике.

Большая Черёмушкинская улица, родной обезьянник ОВД, где я ночевал каждый раз после попытки безумным вломиться домой.

Там я уже привычно заворачивался в пальто и безропотно старался уснуть, зная, что вариантов нет. Один раз сокамерник сказал, что его до утра держать не будут, а скоро отпустят, потому что у него есть справка, и ему нужно будет ехать на процедуру откачки с искусственной почкой. Помню, что я ему очень тогда позавидовал – вот он сейчас выйдет, сможет попить пива, а потом уже ехать на процедуру. Безумие. Для меня алкоголь был дороже моих почек.

Однажды после употребления какого-то суррогатного спиртного я проснулся дома в три часа ночи от удушья. Я разбудил жену, и она вспомнила рассказ своей сотрудницы о своём муже, и какие три таблетки она ему давала в таком же случае. Когда приехала скорая помощь, узнав все подробности, врач мне сказал, что моя жена спасла мне жизнь. Они могли бы и не успеть.

Пустота в карманах и в холодильнике меня не волновала, я старался всегда заработать на алкоголь. Покупал то, что подешевле и покрепче. Начинал употреблять и суррогаты, одеколон, лишь бы защипало в желудке и зашумело в голове. Страшнее была пустота на душе, моя никчёмность. Мне не хотелось жить.

На работе в курилке, увидев, что я один, ко мне подошла молодая женщина: «Виктор Иванович, у Вас есть проблемы с алкоголем ?»

Ха! Да полно! Сама же знаешь мои проблемы на работе. А ещё есть  проблемы дома, проблемы с милицией, проблемы в социуме. Но самая большая проблема – с самим собой, внутри меня.

И я пришёл в АА, новичком на Августовскую встречу 2004 года, с тех пор и не употребляю алкоголь. Были и «90 дней – 90 групп», и первые три Шага на малой группе АА, и различное служение в АА. Я ходил на собрания АА, где уже не чувствовал себя одиноким, слушал опыт, как остаться трезвым сегодня, только один день. Я читал литературу АА, где обобщён тот же опыт многих тысяч алкоголиков со всего мира за много лет. Я понимал, что для меня есть выход из моего дна. А слушая на собраниях истории других алкоголиков про различные бесполезные кодирования и подшивания, понимал, что кроме АА для моей болезни больше нет никаких лекарств. У меня было желание оставаться трезвым. У меня была вера в 12 –Шаговую Программу АА. У меня уже на тот момент была Высшая Сила – Бог, как я его понимаю. И Бог оставил меня трезвым. Кроме трезвости я обрёл желание жить и  радость жизни.