Не Господь Бог – 040

ГЛАВА III. ОБРЕТЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ НОЯБРЬ 1937 – ОКТЯБРЬ 1939

ПОИСК ЦЕЛОСТНОСТИ В ОГРАНИЧЕННОСТИ

Для доктора Боба Смита акт капитуляции, обещанный утром того же дня (»я собираюсь пройти через это»), был воплощён в его действиях после операции 10 июня 1935 года. Хирург, со своими реалистичными экономическими страхами трусливо желающий цепляться за какие-то обрывки возможного вреда его медицинской репутации, наконец, «отпустил» всё это только тогда, когда он разыскал, признался и пообещал возместить ущерб тем, кто пострадал от него за годы употребления алкоголя. Может быть, потому, что окончательная сдача доктора Боба пришла так опасно запоздало, акронский сооснователь, как правило, требовал сделать этот явно драматический акт о капитуляции с самого начала. Конечно, описание Боба Е. своего «признания собственного бессилия» и другие описания, предлагаемые первыми членами АА Акрона, практически идентичны и указывают в этом направлении.

После ноября 1937 года, Билл Уилсон и доктор Боб Смит пришли к некоторому пониманию падения на дно, идентификации и сдаче в результате соединении этих двух ключевых концепций и практики. Когда Уилсон снова возвращался из Акрона в Нью-Йорк, внешне проблема, стоящая перед ним в ещё не сформированной программе Анонимных Алкоголиков, касалась только проектов больниц, миссионеров и книги, в необходимости которой акроновцы был столь нерешительны. Под стук колес поезда, создающих успокаивающий ритмичный фон для размышлений, он более глубоко задавался вопросом: если больший численный успех доктора Боба был явно обусловлен стилем Оксфордской Группы «признания собственного бессилия», как бы его нью-йоркцам получить этот опыт? 

То, что в последнее время они и так самостоятельно отделились от Оксфордской Группы; приняли в свои ряды, по меньшей мере, одного воинствующего безбожника; в своей настороженности к религии остро враждовали со словами «сдаться» и «преображение», – они вряд ли бы легко вернулись к такой религиозной практике как «признаться в собственном бессилии» на коленях. Можно ли было ожидать быстрого количественного роста и открытости по отношению к скептикам, таким, каким был и он сам, если такие драматические переживания преображения, как «внезапное озарение», о чём даже Нью-Йоркцы с опаской подшучивали, были скорее исключением, чем правилом?

Голова Билла начала болеть, и он дал отдых усталому мозгу за более подходящим акроновским девизом: он просто должен встретиться с этой запутанной проблемой, как и с предложением проектов, «в своё время». К счастью, обращение к поверхностной проблеме могло бы предоставить решение другой, более глубокой. Прагматическая философия немедленного исправления поведения людей, предполагающая непосредственное исследование первопричин, начинает проникать в сообщество и программу Анонимных Алкоголиков, преодолев ещё одну ступень.

Всегда подчеркнуто позитивный, Билл Уилсон сошел с поезда на Центральном вокзале более уверенный в поддержке слабого акроновского большинства в пользу предлагаемых проектов, чем обремененный осознанием глубоких проблем. Уилсон не понимал тогда, что это было начало его пожизненной задачи в Анонимных Алкоголиках. Он стал «передаточным звеном», и поэтому ему стало труднее выполнять роль посредника между разными пониманиями Анонимных Алкоголиков теми, кто был Анонимными Алкоголиками. Теперь, несмотря на весь свой хваленый «неиссякаемый завод» и пробивные таланты, Билл обнаружил, что его собственное рвение над проектами, так неохотно принятыми акроновцами, было далеко превзойдено энтузиазмом многих ньюйоркцев, и особенно, Хэнком П.

Уилсон объяснял озабоченность акроновцев тем, что они имели – он часто указывал на это, – твёрдое численное большинство нового сообщества. Но ньюйоркцы, переполненные самоуверенностью, не выказали никакого почтения к авторитетам. Они согласились с тем, что книга была первой необходимостью и наиболее важной задачей. Во главе с Хэнком и новичком Джимом Б., большинство, казалось, даже считало, что наиболее значимый эффект этого проекта будет образование невежественной акроновщины.