Пришли к убеждению. 6.6 Глава шестая "Поиск"
НАЗАД К ОСНОВАМ
АА предложило мне поверить в Бога. Более того, меня просили верить настолько истово, чтобы мне захотелось препоручить мою жизнь и мою волю Богу, как я Его понимаю.
А я не понимал Его. Я ничего не знал о Нем. В каком-то отношении я мог относить себя к католикам, к баптистам, пресвитерианцам, епископатам, лютеранам. Я даже разделял кое-какие идеи мормонов, менонитов и квакеров. Во время учебы в колледже я специализировался в древней истории и очень интересовался мистиками. Я также узнал кое-что о магометанстве, буддизме, мифологии викингов, римлян и древних греков, а также о необычных и примитивных религиях, о язычестве. И все же не мог верить.
Я пытался читать Библию, но безнадежно тонул в терминологии. Тогда я обратился к небольшим книгам, написанным богословами. «Возможно, я приобретаю какие-то знания, — думал я, — или же еще больше запутываюсь. Но должен продолжать этим заниматься хотя бы потому, что при этом остаюсь трезвым».
Я продолжал ходить на собрания АА и беседовать с членами Содружества, которые в течение длительного времени сохраняли трезвость. Глаза некоторых из них во время таких разговоров улыбались, поскольку они тоже прошли через это. Один из них посоветовал мне вновь обратиться к Библии и, в первую очередь, к Нагорной проповеди, квинтэссенции учения Христа. После обсуждения проповеди я извлек из нее три идеи, которые помогли мне, — я смог отнести их к своей жизни в АА.
Люби ближнего своего. Где еще, кроме АА, вы найдете полмиллиона людей, преданных любви и действительно истинно любящих друг друга? Любовь одного алкоголика к другому — это нечто такое, чего не было в истории человечества.
Поступайте по отношению к другим так, как вы хотите, чтобы относились к вам. В АА мы относимся к другим так, как они относятся к нам. Мы помогаем другим так, как уже помогли нам.
Как вы о себе думаете, таким вы и будете. Я стал верить в то, что каждый из поступков, которые мы совершаем в жизни, является внешним проявлением внутренней мысли. Если передо мной стоит стакан виски, рука не сможет потянуться и взять его. Мои рука и кисть не способны действовать самостоятельно. Единственное, что может заставить мою руку потянуться к стакану, взять его и поднести к губам, — так это мысль: «Рука, потянись и возьми стакан».
Хотя мое выздоровление продвигалось, у меня все еще не было представления о Боге. Так что я возвратился к Большой Книге, как поступал каждый раз, когда у меня возникали серьезные проблемы. Нужный мне ответ я нашел на двенадцатой странице в словах Эбби, обращенных к Биллу: «Почему бы тебе не выработать свое собственное представление о Боге?»
«Я перепробовал все, — думал я, — мне некуда больше податься. Так что можно попробовать». Я сел за стол, взял бумагу, карандаш и спросил себя: «Если ты сам можешь выбрать Бога, в которого захочешь поверить, каким Он должен быть?» Я учитывал два факта: я алкоголик, и я всю жизнь был перфекционистом, стремился к совершенству. Мир, с моей точки зрения, никогда не был совершенен. Все, во что я когда-либо верил, все идеалы, которым я следовал, оказались безосновательными. Сейчас мне предоставлялся шанс. Впервые в жизни я могу сотворить что-то совершенное. Прекрасно!
Я написал через всю страницу: «Бог — это совершенство, какое я искал всю свою жизнь. Он слишком совершенен, чтобы иметь человеческие свойства и недостатки». Вот такое начало.
Затем я написал: «Бог — абсолютное совершенство. Он — совершенная любовь, совершенная истина, совершенное добро, совершенное понимание, совершенная терпимость, милосердие, прощение. Бог настолько совершенен, что, какими бы грешными, какими грязными мы ни были, Он простит нас, если мы Его попросим, и даст нам силы исправить наши недостатки».
Я откинулся на стуле и сказал себе: «Ты голова! Ты сотворил нечто совершенно новое». А затем понял, что я вовсе не «голова», а просто тупица. Это был Бог, о котором две тысячи лет назад Иисус Христос, стоя на горе, сказал, что у него на небесах есть Отец, который любит каждое человеческое существо. Тогда я подумал: «Какова же основная мысль, которая объединит все это в моей голове?» У меня было странное ощущение, что я приближаюсь к ответу.
Однажды великого адвоката Оливера Уэнделла Холмса спросили, какую религию он исповедует. Он ответил, что вся его концепция Бога заключена в двух первых словах Божественной Молитвы
Я нашел текст Божественной Молитвы и взглянул на нее. Вторым словом после Отче было «наш». Не «твой», «мой», «ее» или «его». Сказано: «Отче наш». Он — Отец всех нас. Он сотворил каждого из нас.
К слову, я сам отец — один из худших в мире. И, тем не менее, как бы гадко я ни чувствовал себя с похмелья, я никогда не желал ничего плохого своим детям. Детям только лучшее! И я полагаю, что именно этого желает всем нам наш Отец. Он сотворил нас, и Ему не безразлично, что с нами происходит. Он сотворил меня не для того, чтобы я умер пьяным под забором.
Мы не просто высший вид животного мира, у которого более развитый мозг, а также большой и указательный пальцы, которыми мы можем держать оружие или же зажигать огонь, и в этом наше преимущество. Мы совершенно иная порода. Мы уникальны в силу всемирного закона, согласно которому подобное рождает подобное — от куста розы не родится ландыш, корова не сможет произвести жеребенка. Если Бог — духовен, то и мы духовны.
Уоррен, Пенсильвания