Чудеса случаются

По соображениям анонимности, исходящим из Двенадцатой Традиции А.А., “принципы выше интересов любой отдельной личности”, я не упомяну в своем рассказе ни одного конкретного имени. Но искренние чувства любви и благодарности навсегда останутся в моем сердце ко всем членам А.А., принявшим участие в моей судьбе, которые и поныне с готовностью помогают мне обрести трезвость и счастье.

Моя жизнь началась в семье алкоголика. Мой отец пил почти каждый день. Но в отличие от моих товарищей и друзей, росших в семьях, где отец пьет, а иногда и мать, я довольно поздно приобщился к первой рюмке. Мой отец, насколько хватает моей памяти, никогда не предлагал мне выпить. Думаю, так было благодаря заботе матери, педагога по профессии.

В детстве все стремятся скорее стать взрослыми и самостоятельными. И первым признаком возмужания являлись курение и выпивка. Курение выглядит безобиднее в сравнении с алкоголем, а по его большей доступности с него обычно и начинают. Я попробовал сигарету в семь лет, а выпить отважился только в четырнадцать. Но до этого, с друзьями, неоднократно имитировал выпивку вина.

Все произошло очень просто. Однажды я взял деньги, скопленные из сорока копеек, которые ежедневно получал в семье на школьные завтраки, и в гастрономе купил пол-литровую бутылку портвейна стоимостью один рубль сорок семь копеек (не раз я потом вспоминал добрым словом шестидесятые годы с их “Московской” по два восемьдесят семь и “Столичной”, в праздники, по три двенадцать).

Выпил я дома, благо, никого из домашних в этот час не было. Пил один, с опаской и любопытством перед неизведанными ощущениями. С недопитой бутылкой побежал к другу, но тот отказался. Тогда я один допил оставшееся, и меня всего, каждую клеточку моего мозга, тела и души охватило необычайное блаженство, чувство невесомости и свободы. Это знакомо каждому! И память об этом, рано или поздно, наводит меня на мысль выпить снова, освободить свое тело и сознание.

В этот день я совершил два поступка, мне вовсе не свойственных. Я отнял велосипед у младшего, чтобы покататься, а позже, гуляя по парку и увидев девушку, я растопырил руки (характерная поза пьяных для общения с незнакомыми женщинами) и попытался ее обнять, невзирая при этом на то, что она была со своим парнем. Алкоголь лишил меня благоразумия и стал управлять мною.

В свои двадцать три года я ощущал себя человеком, которому грозит полное крушение всех надежд, и жизненный багаж которого постоянно пополняется новыми неразрешенными проблемами, значимостью, пропорциональной количеству выпитого.

Впервые напившись пьяным, будучи четырнадцатилетним подростком, и к двадцати трем став алкоголиком, я, находясь в особенно суровых периодах жизненных неудач, постоянно приходил к мысли о необходимости прекращения пьянства.

Быть может, как это часто бывает с алкоголиками, я погиб бы от какой-нибудь болезни или несчастного случая, или был бы убит в пьяной ссоре, или добровольно оборвал бы свою жизнь… Заманчивые, но страшные мысли нередко приходили мне в голову в периоды отчаяния и депрессии. Жить так дальше было невозможно, а изменить что-либо я был не в состоянии. Решение всех проблем вырисовывалось довольно простым – уйти из этой жизни и, таким образом, навсегда прекратить все мучения. Но мой жизненный путь был предопределен, и меня ждали иные события.

Когда я обращаюсь к своей памяти и задумываюсь над прожитым, то предстает передо мной не то чтобы страшная, а тоскливо-печальная, серая картина. Среди моих фотографий разных лет есть совсем ранний снимок: двухлетний мальчик стоит неподвижно перед камерой, держа в руках огромное яблоко, и грустным, застывшим взглядом смотрит в объектив. Я всматри­ваюсь в его глаза и задаюсь вопросом: “Почему это маленькое и еще невинное существо ожидает столько несчастий в жизни?” Вопрос “Почему?”, конечно же, не представляет интереса. Гораздо достойней попытаться честно ответить на вопрос “Из-за чего?”

Стараюсь внимательней вглядеться в свое прошлое, и вновь и вновь останавливаюсь на первой бутылке дешевого вина. Именно с нее тянется длинная вереница выпитого и постепенное порабощение алкоголем.

Душа не может быть “никакой”. Ее наполняет либо доброе, либо злое. И благое, и греховное стремятся к душе. Только путь греху изначально закрыт. Но алкоголь постепенно ломает все преграды. Так было и со мной.

Само по себе опьянение было не так страшно (хотя постоянно были под угрозой и моя жизнь, и жизнь посторонних людей). Ужаснее был тот внутренний мир, в котором я жил. Мир мерзости и бездуховности выплескивался наружу уродливыми проявлениями суррогатных чувств. Мне не нужны были ни Вера, ни Надежда, ни Любовь. Но одна из них нежданно пришла сама.

На тридцать третьем году жизни я обратился к Богу и, прося Господа войти в мое сердце, признал себя грешником. Передо мной открылся новый путь – дорога, ведущая к Спасителю. В ту пору во мне не было религиозности, и образ Божий представал в моем сознании тремя словами из Библии – “Бог есть Любовь”. Вслед за Высшей Силой Господней – Любовью – пришли и Надежда, и Вера. Вера же дала знание, и я уже знал: чудеса случаются! Я говорил себе: “Жди чуда”.

Да, я встал на новую дорогу, ведущую к духовному возрождению, однако, алкоголь постоянно отвращал меня от этого пути. Он оказался сильнее и притягивал к себе с новой силой. И, ожесточившись, я бросился на борьбу с этим коварным и беспощадным врагом. Это было бесполезное, заранее обреченное на неудачу, сражение. Я хотел в одиночку победить зло, но это оказалось мне не под силу, и лишь Господь мог помочь. Сам того не подозревая, я хотел переделать взгляд внутрь себя, получить новое рождение, рождение свыше и поручить свою жизнь воле Бога (Бог есть Любовь – этим мне была Высшая Сила).

Так я хотел запереть путь греху в сердце, освободить душу и подготовить ее к духовному возрождению. Дикое заблуждение! Моя душа – не смертельно больной урод, и ей присущи лучшие духовные качества – так я твердил себе, и это убийственно мешало разглядеть причину моей беспомощности. И Любовь, и Доброта, и Дружба, и Сострадание…, и Гнев, и Обида, и Раздражение… – все! – и добродетель, и порок перемешались и извратились моим алкогольным сознанием до безобразия. Оказалось, что я только стою в начале той дороги, на которой мне предстоит сделать первый шаг.

Всемирное Братство – “Анонимные Алкоголики” (А.А.) – в середине 80-х годов насчитывало свыше миллиона человек в более, чем ста странах мира. В Советском Союзе, тогда официально примкнувшем к движению А.А., фактически не имелось ни одной группы выздоравливающих алкоголиков, знакомых с Программой А.А.

Но именно в это время, отмеченное в бывшем Союзе небывалой кампанией по борьбе с пьянством и алкоголизмом, в нью-йоркской Штаб-квартире А.А. (General Service Office – G.S.O.) были подготовлены к печати три брошюры, переведенные на русский язык: “Вопросы новых членов”, “Знакомьтесь: А.А.” и “А.А.: 44 вопроса”. Но обо всем этом я узнал несколько позднее. Однажды зимним вечером, настроив свой старенький приемник на волну любимой религиозной радиопередачи из серии “Земля и Небо”, я услышал знакомый голос ведущего, рассказывавшего о том, что каждая женщина, жена алкоголика, может жить полноценной и по сути счастливой жизнью. (Как я теперь понимаю, советы и рекомендации были основаны на Программе Ал-Анона). Передача произвела на меня сильное впечатление. Я узнал, что человек, опираясь на Высшую Силу, приняв в сердце любовь Бога и начав действовать, именно действовать, а не просто молиться и размышлять, руководствуясь определенной Программой, может преодолеть проблемы, перед которыми всегда был бессилен.

“А как же быть алкоголикам? Где та удивительная Программа, способная излечить их?” – наивно вопрошал я. И не находя ответа, я написал в редакцию передачи, находившуюся в Канаде, письмо с просьбой помочь мне. Письмо предусмотрительно отослал через Венгрию.

К большому своему удивлению, через пару месяцев я получил из редакции ответ – книгу “Алкоголь и здоровье”, в которой целая глава была посвящена Обществу “Анонимных Алкоголиков”. Там находился и адрес Центральной службы А.А. в Нью-Йорке. Так я впервые узнал о Двенадцати Шагах Программы А.А., о самом Обществе и его Двенадцати Традициях. Все, что мне удалось прочитать, было настолько удивительным, что я тут же написал письмо в Нью-Йорк. Потом одна женщина, заведовавшая в то время международным отделом G.S.O., член А.А., рассказала, что это было первое письмо из Советского Союза. Мне тут же выслали уже отпечатанные к тому времени на русском языке три брошюры А.А., а еще через месяц – множество книг на английском.

Больше всего меня поразило в этих брошюрах даже не их содержание. А запали глубоко в душу четыре строчки на последней странице: “Если где-то кто-то в беде, и ему нужна наша помощь, – А.А. всегда будет рядом. И я отвечаю за это”.

Когда в августе 1987 года член А.А. из Нью-Йорка, студент, изучавший русский язык и уезжавший в Москву, зашел перед отъездом в G.S.O., ему сообщили мой адрес. И вот, вместе со своим другом, работавшим в Американском Посольстве (через несколько дней сотрудники КГБ уже выспрашивали меня о характере сношений со служащим иностранного посольства), они сидели у меня дома и рассказывали об А.А., о себе… Но наконец я задал вопрос, очень интересовавший меня, почему они пришли ко мне, что побудило их к этому. И тогда тот парень, слабо говоривший по-русски, указал на четыре строчки в конце брошюры, принесенной с собой: “…И я отвечаю за это!” Простой ответ, убедивший меня, что А.А. – не выдумка, обрамленная в красивые слова, а реальная помощь других алкоголиков, пришедшая ко мне.

Вскоре они познакомили меня с американским пастором, прибывшим в Москву, чтобы помогать больным алкоголизмом и страдающим от наркотиков, который предложил мне принять участие в создании группы А.А. Для меня оказалось большой неожиданностью, что пастор – сам алкоголик, и с помощью Программы А.А. не пьет уже 6 лет. Будучи капелланом на флоте, он 81 раз обогнул земной шар, и когда я заглянул в его паспорт, то эта синяя книжица была переполнена визами всех континентов в количестве, приведшем меня в полное изумление. Но СССР был закрытой страной, и только “перестройка” позволила этому человеку и другим членам А.А. (я знаю американку, которая в начале 1988 года обратилась к этому пастору за помощью по созданию А.А. в Москве) внести Программу А.А. в нашу страну.

Первая встреча нашей группы А.А. состоялась 16 августа 1987 года в номере гостиницы “Националь”. Мы сидели друг напротив друга, пили кофе, курили и рассказывали каждый свою историю из нашего алкогольного прошлого. А в начале мы по очереди прочитали 12 Шагов, в молчании вспомнили о страдающих алкоголиках и, начиная свой рассказ, каждый представлялся, произнося свое имя и называя себя алкоголиком. Лишь только это отличало нашу встречу от простой беседы, да еще Молитва о Душевном Покое, которую мы прочли, взявшись за руки.

Обычная встреча А.А., одна из многих тысяч, прошедших в тот августовский день на планете. Но для меня она стала началом нового рождения.

У нас не было иного помещения для собрания группы, кроме номера в гостинице “Националь”, и чтобы попасть туда, приходилось хитрить. Обычно, входя внутрь, друзья нарочито громко обращались ко мне по-английски и быстренько оттирали от бдительного швейцара. В этот момент я чувствовал свою “второсортность” перед иностранцами, но ради наших встреч мне не трудно было стерпеть это маленькое унижение.

Наши встречи были замечательны и необыкновенны. Я испытывал неведомые мне ранее чувства, я видел любовь этих людей ко мне, даже тех, кто приходил впервые. Они объясняли мне, что я помогаю им сохранить трезвость. А я узнавал от них полезные в своей значимости вещи, прежде сокрытые от меня. Однажды, возвращаясь домой пешком и проходя мимо магазина “Российские вина”, у меня возникла мысль, что такие интересные встречи неплохо бы проводить за бутылочкой вина…, или за двумя, тремя, четырьмя… Хорошо, сразу же вспомнил, что собираемся мы ради нашей трезвости, и на встрече, называя свое имя, прибавляем слово “алкоголик” не в дань ритуалу, а чтобы напомнить себе о Первом Шаге.

На следующий год наши встречи стали регулярнее, и мы послали регистрационную карточку, указав адрес для контактов и название группы – “Московские начинающие”. Но, к сожалению, наша группа оставалась все еще малочисленной и одинокой.

Для меня в то время вопрос “С чего начать?” был неразрешим. Если начать с поиска помещения для группы, то кого туда приглашать? Если начать с поиска новых членов, то куда их приглашать? Зачарованный Программой А.А., я, неся ее как хоругвь, рвался в битву за освобождение тысяч и миллионов порабощенных алкоголем людей. Но Господь оберег меня от этой битвы.

В мае наша знакомая американка рассказала о группе, которую ей удалось создать. Мы поехали туда, и нас очень тепло встретили. Нас стало больше! И вскоре мы нашли прекрасное помещение для встреч… Ведь Бог любит А.А. И название группы мы уже воспринимали в двойном значении: “Московские начинающие”, то есть новички в А.А. и те, кто начинает движение А.А. в нашей стране.

Меня часто спрашивали, что мне дало А.А. И я всегда отвечал: “Трезвость!” Но через некоторое время я понял, что обрел несравненно больше, чем просто жизнь без спиртного. Моя судьба в А.А. не очень-то удачно складывалась. Но я с полной уверенностью говорю, что Анонимные Алкоголики подарили мне счастье!

Моя Высшая Сила указала, где искать счастье, а Программа А.А. научила, как его найти. Счастье живет в моей душе! И я заглянул в свою душу и начал выбрасывать оттуда греховные камни своих пороков. И теперь чистые бриллианты Божьей благодати наполняют ее счастьем.

Когда я чувствую твою любовь, мой Друг, приятное волнение охватывает меня, потому что мое счастье немыслимо без твоего счастья и моей любви к тебе! Как замечательно, как радостно становится на сердце от осознания того, что где-то есть ты, мой Друг, и я сегодня не одинок!