Доктор Боб и Славные ветераны (034)

XIII. Движение распространяется на Среднем Западе

По целому ряду причин, включая уже упомянутые, доктор Боб, видимо, не стал глубоко втягиваться в разрыв с Оксфордской группой в Акроне.

Во–первых, это был период, когда доктор Боб, похоже, находился в отчаянном финансовом положении. При этом ему приходилось отдавать все больше и больше времени нарастающему потоку новых кандидатов, которые стекались в Акрон для «починки».

Когда Дороти С. М. говорила о том, что у Смитов на обед часто были только хлеб и молоко, она не преувеличивала. Доктор Боб к тому времени был трезв уже около четырех лет. Другие, пришедшие в программу и обретшие трезвость позже, работали и получали зарплату. Доктор Боб не получал.

Как Джек Александер напишет в своей статье в Saturday Evening Post , вышедшей 1 марта 1941 года: «Доктору Армстронгу (имя, использованное для сохранения анонимности доктора Боба в печати) до настоящего времени все еще не удается восстановить свою практику. Это связано с большими трудностями. Он в долгах из‑за того, что отдает свои средства движению и безвозмездно посвящает свое время алкоголикам. Являясь основным стержнем группы, он не в состоянии ответить отказом на просьбы о помощи, затопившие его кабинет».

Весной 1939 года доктору Бобу должно было исполниться 60 лет – возраст, когда остальные люди готовы уйти на покой и наслаждаться плодами своей работы. Очевидно, что его ситуация начинала в значительной степени беспокоить его.

В письме к Фрэнку Амосу в мае 1939 года доктор Боб писал, что он понимает, что «некоторые парни находятся в довольно плачевном материальном положении, что в равной степени касается и меня».

Прошло лето, и в письме, адресованном Биллу, он написал: «Я не могу дрейфовать дальше, питаясь только надеждами, потому что, в конце концов, на мне три человека, которые от меня зависят. Я бы очень хотел помочь перевести все это в рамки национального движения, если это возможно.

Удалось занять у Матери 1200 долларов, и это помогло снять некоторое напряжение, но сделать это еще раз не удастся. Я думаю, что именно неопределенность беспокоит и мучит меня больше всего остального.

Делаю кое–какие попытки собрать деньги, но результаты будут нескоро… от двух до семи человек в госпитале в любое время. Я очень сильно устаю из‑за того, что этой постоянной работы слишком много».

Билл, который также находился в ужасном финансовом положении, ответил письмом, в котором он сообщал доктору Бобу, что они сейчас работают с организацией–спонсором, и делают все возможное, чтобы добиться результата, но что, пока этот вопрос решается, он обратился в Фонд Гаггенхейма в надежде получить средства для Боба. Билл приложил письмо, которое он написал от имени Боба:

«В Акроне, штат Огайо, находится врач, доктор Роберт Х. Смит, которому за последние четыре года удалось добиться исцеления по крайней мере 100 хронических алкоголиков, которых до настоящего времени медицина считала безнадежными.

В течение четырех с лишним лет, не взимая платы с больных, без фанфар, и практически без финансирования, доктор Смит вел работу среди алкоголиков в районе Акрона и Кливленда. В этой человеческой лаборатории он доказал, что любой алкоголик, не имеющий серьезных умственных нарушений, может излечиться, если он этого хочет. Возможность выздоровления в подобных случаях внезапно возросла, практически от нуля до, как минимум, 50 процентов, что уже само по себе, даже не принимая во внимание социальных аспектов этой проблемы, является медицинским результатом первой величины. И хотя все мы участвуем в этой работе, что является обязательным средством нашего выздоровления, доктор Смит обладает наибольшим опытом и достиг лучших результатов, чем кто‑либо другой.

Из‑за огромного количества добровольной работы с алкоголиками доктору не удается восстановить свою хирургическую практику. Если он будет продолжать работу с алкоголиками в том же объеме, что и сейчас, он может потерять оставшуюся часть своей практики, и, возможно, лишиться своего дома. Совершенно очевидно, что он должен продолжать свое дело. Но как?»

Отвечая на свой вопрос, Билл предложил джентльменам из Фонда Гаггенхейма выделить Бобу 3000 долларов на продолжение его работы в течение года, часть из которых ему будет необходима для оплаты расходов.

Позже Билл получил письмо из фонда, в котором указывалось, что не было найдено никаких оснований для того, чтобы квалифицировать доктора Боба для получения гранта от Гаггенхеймского Фонда, который мог быть выдан исключительно «при наличии доказательств и продемонстрированной способности к выполнению оригинальных исследований или творческой работы в области искусств».

После этого Билл написал своему другу в АА, работавшему в Автомобильной Компании Форда, выражая надежду, что, возможно, доктор Боб мог бы получить должность в штате Госпиталя Форда. «Я думаю, что со временем доктор Смит станет широко известным как Луис Пастер алкоголизма». Билл говорил: «Кажется странным, что мы не можем получить на руки средства для того, чтобы ему помочь».

В период с мая по декабрь 1939 года проблемы с госпиталем и работой с пациентами, связанные с постоянно расширяющейся деятельностью АА, по–видимому, также отнимали слишком много сил и времени у доктора Боба и действовали угнетающе. Как он писал Биллу, в госпитале в то время постоянно находилось от двух до семи человек, в отличие от одного–двоих за несколько месяцев до этого.

Некоторое увеличение числа участников могло быть связано с публичностью. В ту осень появилась статья в журнале Liberty . Эрни Г. второй вспоминает, что он был у Дока, когда она вышла. «Док сказал: “Поехали в аптеку и купим Liberty ”. Мы поехали туда, вернулись домой и прочитали ее. Вряд ли вы когда‑нибудь в своей жизни видели более вдохновленного и ликующего человека».

«Мы все ликовали, – говорит Рут, жена Эрни. – Анна в особенности. Она сказала: “Вы знаете, похоже нас начинают немного уважать”. Была какая‑то особенная аура в тот день, ощущение полного единства из‑за того, что это великое дело вышло в мир».

«После этого пришло очень много запросов, – говорит Эрни. – Я где‑то прочитал, что 300 или 400 писем пришло чуть ли не за одну ночь».

Количество запросов росло еще и по причине появления очень благоприятных отзывов на книгу «Анонимные Алкоголики» в газетах и религиозных изданиях по всей стране. К осени 1939 года продажа книги возросла до 60 экземпляров в неделю.

В это же время доктор Боб написал, и возможно  даже подписал, статью об АА и Большой Книге, которая появилась в августовском выпуске журнала «Вера » за 1939 год. Он предупредил Рут Хок (в Нью–Йоркском офисе) об этой публикации, и позднее сообщил, что после ее выхода он получил запросы от 12 других врачей.

«Я бросилась на улицу и купила номер “Веры” за этот месяц, и это было очень волнительно, – говорит Рут. – Если мое мнение хоть что‑то значит – браво! Это было именно так, как мне хотелось, чтобы об этом говорилось – честно, прямо и без прикрас».

Далее она продолжает: «С путем постоянной бомбардировки, состоящей из обзора в Нью–Йорк Таймс, Вашей статьи в “Вере ”, медицинских статей, и так далее, и так далее, мы добьемся постоянного, устойчивого успеха, я уверена».

Возможность того, что доктор Боб подписал эту статью, означает, что он мог быть одним из первых, кто нарушил свою анонимность на публичном уровне – еще до того, как появились Традиции АА. Когда Рут спросили об этом в 1978 году, она не очень хорошо помнила эту статью, но полагала, что доктор Боб ее подписал.

В это время Нью–Йоркский офис пересылал все запросы от других врачей со всех концов страны доктору Бобу, так же как и запросы от проблемных пьяниц, живших недалеко от Акрона.

Наблюдался также нарастающий эффект от того, что все больше и больше АА–евцев стремилось нести весть о выздоровлении тем, кто еще страдал. То же самое, хотя и в меньших масштабах, происходило в других городах Среднего Запада – Толедо, Детройте и Чикаго, а также на Востоке. Однако, поначалу в этих городах не было специализированных госпиталей. Поэтому люди, которые обрели трезвость в Акроне и затем возвратились домой, чтобы нести послание, в свою очередь также отсылали всех новых кандидатов на «починку» к доктору Бобу.