Город Выздоровления. Дон П. Часть 6.

Дон П. трезвый с 26 декабря 1967 года

Аудиозапись его выступления в городе Аврора, штат Колорадо, была сделана 11 августа 1998 года. (продолжение)

“Речь идет о том, чтобы измениться. На меня нельзя было положиться. Теперь можно. Это дела духовные… Вы когда-нибудь общались близко с духовными людьми? Они вызывают раздражение. Они говорят тебе, что именно собираютсяделать… а потом делают именно это! Они сразу скажут тебе, что именно они отказываются делать… и ты их не заставишь и не уговоришь! Они всегда и везде вовремя. Это ведь разозлит кого угодно!

Я на днях повез одного своего подспонсорного в известный у нас в Денвере итальянский ресторан “Дариос”. Там всегда полно народу. Поставить машину негде – стоянка вечно забита. Мы подъехали к ресторану, и вдруг у самого входа кто-то выехал, и для нас освободилось место. Мой подспонсорный сказал: “Глянь, как здорово, Бог дал нам место на стоянке!” Я ни на секунду не верю в это. Просто мы были вовремя. Если бы мы приехали на минуту раньше, машина, которая выехала, еще стояла бы там. На минуту позже – и тот, кто ехал впереди меня, занял бы это место. Мы были вовремя. Я обожаю быть вовремя. Это единственное время, когда что-то происходит. В противном случае – это или вот- вот будет, или уже было. Но когда мы вовремя – происходит все лучшее.

Моя семья теперь единое целое. Это чистая правда. Мои мальчишки не звонят мне уже два года. Мы помирились, но по каким-то причинам они не звонят. Ну что ж… я сделал все, что мог. Чак Ч. однажды сказал: “Мы ничего не можем сделать по поводу той боли, которую мы причинили нашим детям. Это уже сделано”. Единственное, что я могу сделать, это создать место, где они, как и мы, могут выздоравливать. Это место называется домом. И мы живем в таком месте уже почти 22 года. Мои дочери выросли. Одна из них работает биологом и бегает за мальчишками. А другая… уже поймала своего. И теперь у нас по дому носятся малыши. Я обожаю, когда рядом детишки. Обожаю. Я слышу маленьких детей. Они правдивы. В них нет притворства. Я недавно возился с водопроводом под раковиной на кухне. Сзади подошла моя полуторагодовалая внучка: поковырялась в инструментах, покудахтала мне… Я сделал, как она сказала, и теперь труба не течет.

Мне когда-то было сказано, что меня больше никогда не подпустят к моим детям. Мне также сказали, чтобы я даже не пытался предпринимать что-либо по этому поводу. Но мне вернули их, когда, будучи два с половиной года трезвым, я работал управляющим в доме для выздоравливающих алкоголиков и наркоманов. Сегодня у меня шесть внуков.

В результате я теперь работаю в исправительном ведомстве. Я проработал у них 2 года, живя в Северной Каролине. А сейчас продолжаю работать на ту же организацию в Денвере координатором по судебным делам, связанным с наркотиками. Я теперь провожу больше времени в тюрьме, чем когда я мотал срок. Это к разговору о том, как меняется наше отношение к вещам: кода-то я лежал на нарах и думал, как бы мне выбраться отсюда, а теперь я часто думаю, как мне попасть в ту или иную тюрьму. Меня наконец-то научили, как надо одеваться. И вот недавно утром я стою весь из себя разодетый – в костюме, при галстуке – потому что у меня была встреча с судьей. Мне надо было ему кое-что объяснить. А если собираешься предстать перед судьей, то желательно хорошо выглядеть. Я был уже у двери, и тут моя дочь дала мне на руки малышку. А та взяла и отрыгнула на меня. Мою обычную реакцию, когда люди блюют на меня, нельзя назвать положительной. Но тут я вдруг подумал: “Как это здорово. Они доверяют мне своих крошек”.

У нас с вами здесь тоже есть младенцы. Они приходят к нам новенькими, рожденными заново, не знающими, что им делать. Будьте осторожны с ними. Не покидайте их, ведите их. Вот что я вам скажу: вы можете доверить мне своих малюток. Я никогда, ни при каких обстоятельствах не причиню им боли. И мне надо точно знать, что я могу доверить вам своих деток. Потому что во многом я и сам маленький ребенок. Мне необходимо знать, что я могу доверять вам. И я полностью доверяю вам. Но, пожалуйста, не причините боль моим детям. И я обещаю, что никогда не сделаю больно вашим.

Теперь расскажу вам про своего брата, и мы отправимся веселиться по домам. Не знаю, как вы, а я пойду домой веселиться. У меня ведь есть дом!

Иногда занимает долгое время, чтобы исправить то, что мы натворили. Ведь речь идет о том, чтобы выпрямить кривую линию прошлого, а не о том, чтобы извиняться. Мы совершали такие поступки по отношению к людям, после которых трудно представить, что с нами вообще захотят разговаривать. Я, признаться, и не ожидал, что со мной станут беседовать. Так вот, мой брат был одним из таких людей. Дай Бог ему здоровья. Он чудесный человек. В детстве я был для него героем. А потом он видел, как меня забрали в тюрьму, когда мне было 19 лет. Я разрушил его идеал. Он видел, какую боль я причинил всем остальным членам нашей семьи. И он не мог понять этого. А кто мог? Поэтому, когда я вернулся из тюрьмы и стал строить свою жизнь заново, он долго и внимательно наблюдал за мной.

Знаете, мы много говорим, но нам следует помнить, что люди следят за нашими действиями. Я хочу жить так, чтобы можно было увидеть Большую Книгу прежде, чем я начну говорить о ней. Это самое трудное. Я могу говорить красивые слова, стоя тут перед вами или на собрании. А вот как я поведу себя завтра утром на работе, если вдруг получу втык за то, что кто-то не сделал свое дело? Как я с этим справлюсь?

Только через 22 года мой брат наконец-то пришел к нам домой на ужин. И когда мы закончили, он сказал: “Я не уверен, что мы с тобой когда-нибудь сможем быть друзьями. Но сегодня получился хороший вечер. Мы могли бы так собираться иногда”. Вот, как открылась дверь.

Живя в Северной Каролине, я регулярно навещал своих родителей. Настоятельно рекомендую вам быть регулярными в своем поведении. Как-то раз я сидел у них, и пришел мой брат. Он сел напротив и вдруг, хлопнув меня по ноге, воскликнул: “Дон, я чертовски рад тебя видеть!” Он был удивлен тому, что обрадовался, увидев меня. Для него это было что-то новенькое. Он сказал: “Слушай, в следующий раз, когда ты здесь будешь, давай съездим с тобой на рыбалку”. Я вскоре вернулся, и мы поехали с ним в маленький коттедж на берегу озера. Мы практически не рыбачили. Мы играли в карты и долго-долго разговаривали… В тот день он сделал мне самый ценный подарок из всех, которые бывают. Он поведал мне, каким он сам себя видит. А этим не делятся с кем попало. Он сказал мне: “Дон, я хочу, сказать тебе одну вещь. Мне 56 лет, и я считаю, что внес достойный вклад в эту жизнь”. Это было большим подарком для меня. Особенно потому, что много лет я пытался сказать о своих чувствах к вам. И я рассказывал вам разные истории, стараясь донести до вас то, что я чувствую на каких-то примерах. Но, спасибо моему брату, теперь я знаю, как сказать об этом. Мне 64 года. И благодаря вам я смог сделать достойный вклад в эту жизнь. Спасибо!