Город Выздоровления. Клэнси И. Часть 4.

Клэнси И., трезвый с 31 октября 1958 года

Перевод фрагмента* аудиозаписи, сделанной в городе Форт Митчелл, штат
Кентукки, на 60-й Конференции АА 19 февраля 2011 года.

 (продолжение)

Я провел весь день в клубе, а вечером менеджер сказал мне:

– Знаешь, пацан, для того, чтобы находиться здесь в будние дни, ты должен
быть членом Сообщества. Но я разрешу тебе остаться, если ты перестанешь
клянчить у людей деньги. Кроме этого, прекращай свои саркастические комментарии (люди уже жаловались на тебя). И ты обязан ходить на собрания каждый вечер.

Я подумал: ≪Ну, ладно. Скоро кончатся дожди, и я рвану отсюда, как пуля≫. Я пошел на собрание. Трудно поверить, но этот день стал первым днем моей
трезвости. 

В нашей Третьей Традиции сказано, что единственным требованием для
членства является желание бросить пить. У меня такого желания не было. Вообще! То есть абсолютно! И вот почему. Один единственный раз я решил бросить пить в середине 50-х годов. Я тогда завел привычку, напившись до определенного состояния, читать нотации полицейским. Соответственно, я несколько раз оказывался в тюрьме. Ничего особо страшного. Всего лишь на одну ночь. Утром меня выпускали, и я шел на работу. И вот однажды, когда меня выпустили, я встретил своего соседа. Он предложил довезти меня до дома. Я сел к нему в машину и стал объяснять, что полицейский, который арестовал меня, поплатится за произвол, и что я этого так не оставлю, и что я с ним разберусь. А мой сосед ответил мне: ≪Думаю, что сейчас тебе будет не до этого. Мы искали тебя везде. Пока ты бухал, твой маленький сын умер≫. 

О, Боже… За что?..

После нескольких дочерей у меня родился сын. Он был мне Дороже всего на
свете. У меня были для него грандиозные планы…

Я чуть не сошел с ума от сожаления. Мы отвезли его в Висконсин и похоронили рядом с его бабушкой (матерью моей жены). И тогда я поклялся над его гробом: ≪Джон И., этого больше никогда не случится, обещаю тебе. Прости меня. Я люблю тебя≫.

Мы вернулись домой, и я бросил пить. Я не пошел в АА, у меня, после того как я их слушал, только появлялось желание выпить. Я возвращался домой с
работы. Впервые за долгое время мы садились ужинать всей семьей. Я помогал детям с домашними заданиями. На выходных мы выезжали за город или шли в кино. Перед едой мы всегда произносили молитву за упокой души маленького Джона. Жизнь была прекрасна! Это были, пожалуй, лучшие 2 или 3 недели в моей жизни. Но однажды ночью кто-то снова прокрался в мою спальню и вставил внутрь меня ту самую пружину. На следующий день жизнь уже не казалась такой чудесной. Дети шумели сильнее обычного. И работа порядком обрыдла мне. А еще через пару дней дела совсем испортились. Я кричал на своих дочерей: ≪Мэри! Забери сейчас же своих сестер и марш к ce6e в комнату! Извините, но играть будем завтра! Папа плохо сейчас чувствует≫. Работу на тот момент я просто возненавидел. Но я не знал, что делать. Пить я не мог. Ведь я поклялся на могиле своего сына, что больше никогда этого не сделаю. В конце концов, все стало так плохо, что мне стало казаться, будто я схожу с ума. Однажды моя жена забрала дочерей на службу в церковь, а я загнал машину в гараж, подвел шланг к выхлопной трубе, вывел другой его конец в салон, сел в машину и закрыл все окна. Я заснул и умер.

В то утро мой сосед сидел у себя на кухне возле окна и завтракал. Он видел,
как я зашел в гараж и пошел проведать меня, когда спустя какое-то время я не появился обратно. Он и нашел меня мертвым.

Меня вытащили из машины, стали откачивать, делать искусственное дыхание. Потом на скорой доставили в госпиталь где мне подключили кислород. Там меня продержали недели под замком, наблюдая и обследуя. После чего, врачи пришли к выводу, что у меня серьезное психическое расстройство и посадили меня на неопределенный срок в сумасшедший дом. Вот каким я становлюсь, когда бросаю пить. Как вы понимаете, это не является моей целью.

Я пробыл в дурдоме где-то пару недель и как ни странно стал чувствовать себя лучше. Тогда я не мог понять почему, но теперь мне ясно, что, находясь
там, я был защищен от реальности. Жить было просто. Какой-то здоровенный охранник говорил мне: ≪Даже не пытайся сбежать отсюда, парень≫. А мне такие вещи говорить нельзя. Буквально через неделю после этих слов я выбрался за дверь отделения, пересек коридор, миновал входную дверь, перебрался через ограду и удрал. Если вы когда-нибудь были в западном Техасе, то можете понять, почему из такого госпиталя невозможно убежать. Вас будет видно бегущим в течение трех дней – белый халатик, мелькающий в кактусах… Меня приволокли обратно и за эту беготню назначили 3 месяца терапии электрическим шоком. Я провел в этом госпитале долгое время. Меня не выпустили до следующего года. Потом мне пришлось прикинуться алкоголиком…

И после всего этого, ну с какой стати я вдруг брошу пить? Уж не для того ли, чтобы с кровоточащим ртом спать в заброшенной машине, трясясь от холода?

Но пора мне рассказать вам, что произошло. На этих собраниях я увидел человека, которого раньше видел в нескольких фильмах. Кинозвезда… А что мы знаем про кинозвезд? Мы знаем, что они богаты. И я подумал: ≪Уверен, что этому парню нужен новый друг≫. Я стал проявлять к нему теплые чувства, но он не отвечал мне взаимностью. К концу недели я был в довольно плачевном состоянии. Я устал спать в машине и питаться куличом. Надо было что-то делать, иначе я чувствовал, что сдохну. И тогда я подошел к этому актеру и сказал: ≪Боб, мне очень нравится, как ты рассказываешь о своей Программе выздоровления. Ты бы не мог быть моим спонсором?≫ Он сказал: ≪Хорошо, но ты должен будешь делать то, что я скажу≫. ≪Конечно, Боб, – ответил я с заискивающим смирением≫. Так он стал моим спонсором. Выяснилось, что он не был кинозвездой. Но тогда я этого не знал. Он сыграл маленькие роли в трех фильмах. А я видел два из них, и поэтому решил, что он регулярно снимается в кино. Про него говорили, что он был посредственным актером. Но я думаю, что он был хорошим актером, потому что на собраниях он играл прекрасно. А это требует немалых усилий. Он был представителем ультраправого, мерзкого, фашистского крыла АА в худших своих проявлениях. Он постоянно рычал на меня. Сначала я не мог понять, почему должен кушать все это дерьмо от такого гада. Но потом мне стало ясно, что он – моя единственная надежда на то, чтобы выбраться отсюда. У меня не заняло много времени, чтобы понять, что я на порядок умнее его. И мне приходилось это скрывать. Ведь никто не хочет сознавать, что его подопечный умнее, чем он сам. Он постоянно говорил какие-то глупости, а я подыгрывал ему: ≪Ой, Боб, я никогда не задумывался над этим…≫ Порой от этого я был сам себе противен. 

Теперь я понимаю, что он был хороший мужик, и стирался помочь мне как мог. Он был человеком твердых убеждений.

Я однажды сказал ему:

– Боб, я знаю, что ты пытаешься помочь мне. Но я не такое алкоголик, как
остальные люди в АА. Моя проблема не алкоголь. У меня эмоциональные и может быть даже какие-то умственные проблемы. Я просто не знаю, как с ними справляться.

Он ответил:

– Хорошо, мы поговорим об этом позже.

Иногда он брал меня с собой на разные собрания или отводил меня поесть. И вот однажды он повез меня в Брентвуд. Там было большое собрание. Первым спикером оказался какой-то молодой мальчишка, который встал и сказал: ≪Я пришел сюда сегодня, чтобы поблагодарить всех вас за помощь. Когда я впервые пришел к вам месяцев 10 или 11 тому назад, я очень много пил. Но вы объяснили мне, как оставаться трезвым. И я не пью с тех пор. Я не хожу на собрания уже 8 месяцев. Но я сейчас в процессе восстановления семьи. На работе у меня теперь все идет шикарно. И я просто хотел заглянуть к вам и еще раз поблагодарить от всей души. Спасибо вам!≫

Короче, еще одна история успеха, от которой тошнит.

Но я обратил внимание, что Боб наехал на этого паренька сразу после
собрания:

– Тебе здесь нечего делать! Не приходи сюда! Ты только все портишь!

По дороге домой я спросил его:

– Боб, зачем ты так обрушился на малыша?

Он ответил:

– Да потому, что его проблема – это алкоголь.

Я съязвил:

– Боб, надеюсь, что тебя это не ошарашит, но АА для того и существует, чтобы помогать людям, чьей проблемой является алкоголь.

Он буркнул:

– Ничего подобного!

Я спросил:

– А что тогда, Боб?

И он сказал:

– Объясняю. Если у тебя проблема с алкоголем, то справляйся с ней так: брось пить, приведи себя в порядок, начни вести себя, как подобает, а если
кто-то предложит тебе выпить, скажи: ≪Спасибо, я не пью≫ и все!

Я воскликнул:

– Чушь! Я вот уже 10 лет пытаюсь справиться с моей проблемой таким образом и ничего не получается!

Он ответил:

– Значит твоя проблема не алкоголь. Видимо у тебя то же самое, что у меня,
и то же, что у всех, кто ходит сюда.

– И что же это такое, Боб? – поинтересовался я.

Он пояснил:

– Похоже, что алкоголю довольно успешно удается обманывать многих людей.
Это называется алкоголизм.

Я взмолился:

– Христа ради, Боб, перестань играться словами! Я, конечно, выгляжу ужасно,
но в сообразительности мне не откажешь…!

– Заткнись, – ответил он.

После этого он прочел мне трехчасовую лекцию, большую часть которой я не слушал, чтобы не сойти с ума. Но где-то среди этого шума я услышал то, что стало основой всех изменений в моей жизни.

И звучало это приблизительно так: 

“Я же сказал тебе, что когда те, у кого проблема с алкоголем бросают пить, то их жизнь нормализуется, но дела обстоят совсем иначе для тех у кого эта странная, становящаяся фатальной поглощающая весь разум и разрушающая тело штуковина которая называется алкоголизм, и которая к сожалению на первый взгляд, выглядит, как обычная проблема с алкоголем.
 Так вот если у тебя алкоголизм, а ты бросишь пить и начнешь себя вести как все нормальные люди, то постепенно боль такого существования станет для тебя невыносимой”.

Уже без всякого сарказма я сказал:

– Боб, я такого никогда не слышал. Все твердят, что надо просто протрезветь.

– Ничего подобного! – гаркнул он, – трезвость только усиливает боль.

– Но ведь вы все тут протрезвели! – удивленно воскликнул я.

– Да, но для нас это проходная дверь в другое измерение, а не конечный результат.

Я ответил:

– Ну это как-то несерьезно… А вот ты мне все таки объясни, если алкоголики начинают постоянно чувствовать себя так уж плохо, когда они пьют, то зачем они продолжают напиваться?

Он сказал:

– Для человека, который ходит в АА уже 10 лет, ты плохо осведомлен. Алкоголики пьют не для того, чтобы алкоголь создавал им проблемы. 

Он указал мне на стаканчик кофе и продолжил:

– Если бы это был стакан виски, и я сделал из него большой глоток, то мое восприятие реальности изменилось бы практически моментально. Мир стал бы мягче, дружелюбнее… Еще пару таких глотков – и я могу ладить со всеми вокруг. Ну, а потом единственная проблема – это остановиться прежде, чем я решу, что я – боец. И со мной такое часто случалось. Ты знаком с симптомами алкоголизма?

– Конечно! – сказал я, – но ведь я чувствую себя ужасно, когда я трезвый.

– Правильно! – ответил он, – алкоголик – это человек, для которого алкоголь
делает нечто волшебное.

– Ты хочешь мне сказать, что он не делает то же самое для других людей? – поразился я.

– Меньше 10 процентов испытывают то же самое, что мы, когда они пьют, – ответил он.

Я был озадачен:

– Вот это да, Боб. А я и не подозревал.