Город Выздоровления. Клэнси И. Часть 1.

Клэнси И., трезвый с 31 октября 1958 года

Перевод фрагмента* аудиозаписи, сделанной в городе Форт Митчелл, штат
Кентукки, на 60-й Конференции АА 19 февраля 2011 года.

Меня зовут Клэнси И. Я алкоголик. Не знаю почему, но у меня репутация
старого ворчуна, хотя на самом деле я – добрейшая душа.

У нас у всех разное прошлое. Я рос в стабильной, дисциплинированной семье в северной части штата Висконсин. Норвежские лютеране. Очень строгие и правильные. Я тогда не знал, что моя семья была такой. Я также не знал, что мы были очень бедными. Я рос во времена депрессии. Однако дела у меня шли хорошо. Я был воспитан в религиозных традициях. В школе я преуспевал, потому что много и быстро читал. У меня была прекрасная жизнь и светлое будущее. Помню, как кто-то сказал, что когда-нибудь я стану губернатором. Когда мне было 11 или 12, мои родители развелись. Казалось бы, ничего страшного – развод не такая уж редкость. Но в то время и в том возрасте я знать ничего не знал про разводы. Ни в нашей церкви, ни в нашей семье до этого их не было. Меня это жутко задело. И хотя мне объяснила что происходит, я был очень обижен на моих родителей, потому что моя жизнь изменилась. Тогда я сразу стал делать то, что не должен был. Теперь, глядя на то, что происходило, я понимаю свою большую ошибку. Я стал манипулировать отцом и матерью, настраивая их, друг против друга, и, разрушая тем самым устоявшуюся организованность своей жизни. Если мать устраивала мне взбучку, я бежал к отцу. Если отец давал мне втык, я мчался к матери. А если оба наезжали на меня – я шел к бабушке. Так я дурачил их снова, снова, в снова…

Когда мне было 15, у меня был завал по всем предметам в школе, и я вел себя
ужасно. Я был саркастичным, мерзким сопляком. Друзей у меня практически не было. Несколько ребят, с которыми я общался, были отпетыми школьными хулиганами. Пара из них кончили тюрьмой, и я двигался в том же направлении. Но меня спасло то, что японцы разбомбили Перл-Харбор. Это было настолько значительно, что отвлекло меня от всего прочего. Я не мог дождаться, когда мне дадут 10 центов на билет в кино, чтобы посмотреть очередную ленту новостей. 

Телевизоров-то тогда не было.

А потом один из старшеклассников пришел в школу и сказал, что записался
добровольцем в морской флот. Это был высокий стройный смуглый парень. Он смотрелся шикарно в новой синей форме. Все девчонки заглядывались на него и вздыхали с обожанием. Я сразу решил: ≪Это именно то, что мне нужно!≫ Правда, был я тогда ≪от горшка два вершка≫, очки на носу и вся физиономия в прыщах, но я твердо верил, что морская форма сгладит эти мелочи. Я сказал матери, что хочу поехать навестить мою тетю, которая жила в другом городе. Мать дала мне денег на автобус, и я поехал… но не к тете. Один парень довез меня на попутке до Миннеаполиса 150 километров. Там я стал спрашивать у людей, как добраться до Сан-Франциско. Мне посоветовали добираться автостопом. Я был настолько глуп, что даже не знал, как это делается. Мне объяснили, что надо поднять вверх большой палец и улыбаться. Так я и стоял у дороги с поднятой рукой и улыбкой дебила… а мимо пролетали машины. Вдруг одна остановилась, и мужик спросил меня: ≪Куда едешь, пацан?≫ Я ответил, что еду в Сан-Франциско. Он сказал: ≪Я тоже! Залазь!≫ Выяснилось, что он служит во флоте, и срочно возвращается на корабль.

Я не знаю, почему он подобрал меня. Это было какое-то чудо. По-моему, он
был просто святым. Он провез меня через всю страну. Тогда еще отелей
практически не было, поэтому мы останавливались в придорожных парках, где стояли передвижные домики, и можно было снять койку на ночлег. Он платил за мое спальное место, покупал мне еду и слушал мое писклявое нытье про то, как я хочу мстить япошкам.

Когда мы, наконец, подъехали к Сан-Франциско, он сказал: ≪Слушай, пацан, ты явно еще маленький. Сколько тебе лет?≫ Я проблеял: ≪Пятнадцать≫. Он сказал: ≪Я объясню тебе, что надо сделать. Иди-ка ты в береговую охрану. Они, кажется, берут, если тебе – 16. Я подброшу тебя до их офиса. Не забудь сказать им, что тебе – 16≫.

Я пришел туда. Мне дали заполнить бумаги. Ну, я написал, что мне 16, а мне
говорят: ≪О, так тебе только 16! Тогда тебе понадобится разрешение от родителей≫. Я взял бумаги, вышел за угол, ≪получил разрешение родителей≫ и принес все обратно. Мне тут же выдали морские документы. Никакой подготовки. Ничего. Нам с каким-то парнем дали подписать бумаги на профсоюзные взносы. Потом посадили на огромный корабль, а с него в тот же день отправили на торпедном катере в южную часть Тихого Океана. Первый час поездки был довольно развлекательным: вон там у нас в прошлом году проводили мировую ярмарку, а вот Алькатрас, а там ≪Золотые Ворота≫… а дальше – вообще ничего. Но я был тогда дурак дураком, меня все восторгало, и я ничего не боялся.

Меня поместили в каюту с тремя худшими для такого, как я – маленького
глупенького норвежского лютеранина-мальчишки – людьми. Эти люди называются мужчины. Глядя на меня, они как бы спрашивали: ≪А это что такое?≫ В каюте сложилась напряженная атмосфера. Тогда, для разрядки, я решил рассказать историю, которая в свое время пользовалась популярностью у нас в школе на большой перемене. Здесь она почему-то не возымела успеха. Мне сказали: ≪Лезь на свою койку и заткнись!≫ Я лежал тихо, как мышка. Корабль плыл куда-то. Было жарко. А потом эти мужики стали разговаривать…

Знаете, я плохо себя вел, когда жил в Висконсине. На тот момент я уже грубо нарушил три заповеди: несколько раз забыл о том, что в нашей религии воскресенье – это святой день, своей грубостью проявил неуважение к родителям, и упоминал имя Господа всуе, общаясь со своими школьными приятелями-хулиганами. Но когда эти мужики начали разговаривать, я понял, что нахожусь в обществе настоящих грешников. Хуже некуда. Это были ужасные люди. В течение трех дней они продолжали рассказывать о грязных развратных вещах, которые они вытворяли с женщинами. Я был в шоке. Я просто не мог в это поверить! Не поймите меня превратно, у меня был секс еще в Висконсине. Но я, помнится, жутко нервничал, боялся… и вообще был один! А эти парни занимались такими вещами с другими людьми! И я вдруг понял: ≪Ну, конечно, у них у всех черные волосы! Это те самые католики, о которых я слышал!≫

Со временем я стал чем-то вроде корабельного дурачка, и у меня сложились со всеми нормальные отношения. Ну, а эти ребята считали меня за полного идиота, что, видимо, и спасало меня, как убогого. Они подтрунивали надо мной: ≪Эй, пацан, притащи-ка отвертку для левшей!≫ или ≪Сбегай к капитану и скажи ему, что нам срочно нужен вазелин!≫ Ну, и тому подобное…

Корабельная вахта длится 4 часа, потом 8 – отдыхаешь, потом снова 4 часа работаешь, а потом снова 8 – отдыхаешь. У нас все время получалось, что мы
работали то с 4 до 8, то с 8 до 12. Эти парни, приходя с работы, начинали пить виски, которое они прятали у себя в вещмешках. Вообще-то иметь спиртное на корабле запрещалось. Но как их остановишь? Я лежал у себя на койке и трясся мелкой дрожью от возмущения. И вот однажды один из них повернулся ко мне и рявкнул: ≪Ну, как насчет выпить, деточка?! Мужик ты или нет?!≫ Он сунул мне бутылку под нос. Тут я завелся: ≪Может, я и плохой лютеранин, но все-таки я – лютеранин! Ты, видать, не знаешь, что я норвежский лютеранин. Мы не пьем виски и не общаемся с теми, кто его пьет. Мои мама и бабушка никогда не пили виски! И больше не суй мне под нос эту гадость!≫ – собрался было сказать я ему. Но тут я снова услышал: ≪Ты мужик или нет?!≫ А потом раздался звук моего голоса: ≪Можешь не сомневаться!≫ Так я сделал первый глоток виски из первой же бутылки, которая оказалась передо мной. Оно обожгло мой рот, мое горло и внутренности. Меня тут же стошнило, а эти ребята захохотали.

И по сей день я не знаю ощущения хуже, чем публичный позор. Это как будто
кто-то сдернул с тебя одеяло, и ты оказался голым перед всем миром. Мне страшно хотелось ударить этого парня. Я позже подумал, что было бы правильно подозвать его к себе, словно я хочу шепнуть ему что-то, и  когда он приблизится, блевануть на него. Но за такие проделки меня могли и за борт кинуть.

С того дня, пока мы плавали в центральной части Тихого Океана, я каждый
день делал хотя бы глоток виски. У меня это стало, своего рода, идеей фикс. Я считал, что все они относятся ко мне, как к малому дитяти именно потому, что меня стошнило, когда я выпил. На самом-то деле это было по совсем другим причинам, но мне так казалось. И вот мы, наконец-то, прибыли в Перл-Харбор. 

Дым еще висел над водой. Это было за день до моего 16-летия. В тот вечер я выпил виски. Оно опять обожгло, но на этот раз никаких позывов рвоты я не испытал. Правда, какое-то время мне было трудно дышать. Но вдруг я почувствовал себя много лучше. Я поймал себя на том, что постоянно облизываю губы. А еще я понял, что если выпить и удержать виски внутри, то начинаешь чувствовать себя лучше. Я кстати, далеко не сразу превратился в тяжелого алкоголика На следующий день мы сошли на берег, и ребята купили мне 3 бутылки пива. Теперь эти парни казались мне очаровательными, и я, похоже, тоже казался им очень милым. А потом мы отправились на Алеутские острова. Многие не знают, но во время Второй мировой войны Япония успешно оккупировала часть США, захватив эти острова. Произошло много интересного. Наконец в 17 лет я попал в военно-морской флот. В конце войны я валялся в госпитале, где меня собирали по кускам. 

Однажды там всем раздали какой-то тест. У меня, видимо, есть способности к тестам, потому что я много читаю. Помню, как прибежал один из парней и сказал: ≪Клэнси, это, наверное, ошибка, но результаты теста показали, что по уровню интеллекта ты входишь в 5% самых умных из всех, кто служит во флоте! А это включает в себя даже тех, кто работает в разведке!≫ В результате за это я получил диплом об окончании школы. Ведь я не закончил ее, когда ушел служить.