Клубы в АА. Останутся ли они с нами?

Идея клубов стала частью жизни АА. Десятки этих гостеприимных пристанищ могут поведать о долгих годах полезной службы. Ежемесячно открываются новые. Проведи мы завтра голосование по вопросу о желательности клубов, и значительное большинство членов АА сказали бы решительное “да!”. Тысячи людей подтвердили бы, что первые месяцы в АА без клубов им тяжелее было бы оставаться трезвыми, и в любом случае им всегда хотелось бы иметь доступные в клубах легкие контакты и теплые дружеские отношения.

  Поскольку это точка зрения большинства, можно было бы предположить, что в ней кроется безоговорочная поддержка клубам – решить, что без них нам не обойтись. Мы могли бы представить их некими центральными учреждениями АА, своего рода “Тринадцатым Шагом” нашей Программы исцеления, без которого не будут работать остальные Двенадцать. Временами энтузиасты клубов ведут себя так, как если бы действительно верили, что справиться с нашими алкогольными проблемами возможно посредством одной лишь клубной жизни. Они склонны полагаться скорее на клубы, чем на Программу АА.

  Однако в АА одновременно существует и довольно сильное меньшинство, которое не хочет никаких клубов. Они утверждают, что зачастую общественная жизнь клуба не только отвлекает внимание членов от Программы, но, как они заявляют, клубы являются настоящим тормозом в развитии АА. Они указывают на опасность того, что клубы деградируют в какие-то сборища и даже “притоны”. Подчеркивают присутствие в них раздоров, вызванных вопросами денег, управления и личных полномочий. Опасаются “инцидентов”, которые могут принести нам неблагоприятную известность. Короче, они “наблюдают с тревогой”. “Долой эти клубы!” – восклицают они.

  Вот уже нескольких лет мы нащупываем свой путь где-то посередине. Несмотря на опасения, уже вполне определилась позиция, что члены АА, которым нужны клубы, должны их иметь. Истинная забота заключается не в решении, иметь или не иметь клубы, а в том, как улучшить их положительные свойства и уменьшить недостатки, как в перспективе добиться того, чтобы их недостатки не превысили достоинств.

  Из наших четырех крупнейших центров АА два ориентированы на работу с клубами, а два нет. Я живу в одном из первых. Самый первый клуб АА был создан в Нью-Йорке. Хотя наш опыт в этой области, возможно, не самый лучший, но я его знаю. А потому, описывая проблемы и принципы, которые нам следует обсудить, я буду использовать его – скорее в качестве общей иллюстрации к эволюции клубов, чем какого-то образца для подражания.

  Когда АА было еще очень молодой организацией, мы встречались на квартирах. Люди проходили пешком многие мили не только ради самого собрания АА, но и для того, чтобы после часами вести оживленные доверительные беседы за кофе и плюшками. Слишком долго алкоголики и их семьи были одиноки.

  Затем квартиры стали для нас слишком тесными. Мы не могли перенести распада на множество небольших собраний и стали искать более просторное помещение. Сначала мы разместились в цехе пошивочной мастерской, затем арендовали комнату в культурном центре. Благодаря этому во время собрания мы были все вместе, потом мы перебирались в кафе, но чего-то все-таки не хватало. И это была домашняя атмосфера, которой не доставало в кафе. “А давайте создадим клуб”, – предложил кто-то из нас.

  Так у нас появился клуб. Мы нашли интересное место – бывший Клуб художников и иллюстраторов на 24-й улице. Сколько радости! Двое более старых членов группы подписали договор об аренде. Мы покрасили и отдраили помещения. У нас появился свой дом. Прекрасные воспоминания о днях и вечерах, проведенных в этом первом клубе, сохранятся в памяти навсегда.

  Однако следует признать, не все эти воспоминания вызывают восторг. Наш рост принес с собой головные боли – болезни роста, как мы их теперь называем. Какими серьезными они нам тогда казались! “Диктаторы” становились неуправляемыми, пьяные валились на пол или срывали собрания, “руководящие комитеты” старались протащить своих друзей себе на смену и обнаруживали, к своему удивлению, что даже трезвыми пьяницами невозможно управлять. Иногда мы едва могли собрать деньги на арендную плату. Карточные игроки высокомерно отвергали любые предложения поговорить с новичками (сейчас большинство клубов вообще запретило карточные игры). Секретарши драли друг друга за волосы. Было создано подразделение по вопросам аренды помещения клуба, и таким образом у нас появились “официальные лица”. Кто должен управлять клубом: эти самые “директора” или комитет АА на выборной основе?

  Таковы были наши проблемы. Мы обнаружили, что необходимы деньги и определенная степень организации клубной работы. Тесная близость создавала ситуации, которых мы не предвидели. Клубная жизнь приносила много радостей. Но, конечно же, требовала и ответственности. Стоила ли овчинка всех этих рисков и забот? Ответ был “да!”, так как клуб на 24-й улице продолжает работать, и сегодня там собираются моряки члены АА. В этом районе у нас есть еще три клуба, и создается еще один.

  Первый наш клуб назывался, конечно же, “Клуб АА“. Организация, которая его арендовала, называлась “Анонимные Алкоголики Нью-Йорка, Инкорпорейтед”. Только позднее мы поняли, что таким образом включили в название весь штат Нью-Йорк. Ошибка была недавно исправлена. Безусловно, наша “корпорация” должна была включать только 24-ю улицу. По всей стране большинство клубов создавалось подобно нашему. Поначалу мы рассматривали их как центральные учреждения АА. Но последующий опыт неизбежно вносит изменения в их статус. Сегодня мы полагаем, что такие изменения весьма желательны.

  Например, членами первого клуба в Манхэттене были люди из всех городских районов, включая Нью-Джерси. Спустя некоторое время десятки групп АА появились и в пригородах. Каждая нашла себе более удобное место для собраний. Организовали свой собственный клуб и наши друзья из Джерси. И вот эти окраинные группы, зародившиеся в Манхэттенском клубе, начали принимать сотни членов, которые не были связаны с Манхэттеном ни территориально, ни интересами, ни сентиментальными воспоминаниями. У них были свои местные друзья в АА и свои удобные места для встреч. Манхэттен их не интересовал.

  Ньюйоркцев это весьма задевало. Уж коль мы их тут взлелеяли, то почему же их это не волнует? Мы недоумевали, почему они отказываются считать Манхэттен-ский клуб центром АА всего города. Разве не клуб проводит общее собрание со спикерами из разных групп? Разве не мы держим платного секретаря, который, сидя в клубе, принимает телефонные звонки с просьбами о помощи и договаривается с больницами для всех групп региона? Конечно, думали мы, наши группы с окраин должны оказывать финансовую поддержку Манхэттенскому клубу – примерные дети должны заботиться о своих “родителях”. Однако наши родительские призывы кончились ничем. Хотя многие члены пригородных групп лично делали пожертвования в клуб на 24-й улице, от самих этих групп так и не поступило ни цента.

  Тогда мы пошли другим путем. Пускай группы на окраинах не хотят поддерживать клуб, но, может быть, они по крайней мере выразят желание платить зарплату секретарю. Она действительно выполняла “региональную” работу. Безусловно, это было разумной просьбой. Но и она ни к чему не привела. Группы просто не могли мысленно отделить “регионального секретаря” от Манхэттенского клуба. Так на долгое время наши региональные нужды, наша общая проблема АА и руководство клубом завязались в сложный финансовый и психологический клубок.

  Этот клубок начал медленно распутываться по мере того, как мы приходили к мысли, что клубы должны быть непосредственно делом тех людей, кто особенно желает их иметь и готов за них платить. Мы увидели, что руководство клубом – это крупное деловое начинание, которое следует оформлять отдельно и под другим названием, например, “Аланон” ; что “директора” клубного объединения должны заниматься только делами клуба; что группа АА, как таковая, никогда не должна активно заниматься осуществлением деловых проектов. Горький опыт научил нас, что, если сменяемый комитет АА пытается руководить клубными объединениями или эти объе-динения пытаются руководить делами групп АА, которые могут собираться в этом клубе, сразу же возникают трудности. Единственный способ, найденный нами, чтобы от этого излечиться – отделить материальное от духовного. Если какая-то группа АА желает использовать данный клуб, то пусть она платит аренду или делится пожертвованиями с руководством клуба. Для маленькой группы, открывающей свой первый клуб, такой порядок может показаться неразумным, так как на данный момент члены этой группы будут являться и членами клуба. Тем не менее рекомендуется отделение на ранней стадии путем создания клубного объединения. Это поможет избежать множества неприятностей впоследствии, когда в регионе начнут создаваться другие группы.

  Часто задаются вопросы: “Кто выбирает бизнес-директоров клуба? Отличается ли членство в клубе от членства в АА? Как поддерживается и финансируется клуб?”

  Поскольку существует самая разная практика, полного ответа мы пока не знаем. Наиболее разумными предложениями представляются следующие: право пользоваться обычными преимуществами, которые предоставляет клуб АА, должен иметь любой член АА независимо от того, делает ли он регулярные добровольные пожертвования или нет. Если он делает их регулярно, ему дополнительно должно быть предоставлено право голосовать на деловых собраниях, где выбираются бизнес-директора этого клубного объединения. Такая мера открыла бы все клубы для всех членов АА. Но в то же время она и ограничила бы ведение дел только теми, кто жертвует регулярно. В этой связи следует напомнить, что в АА у нас нет обязательных вступительных и членских взносов. Следует, конечно, добавить, что, поскольку клубы становятся обособленными частными предприятиями, они могут управляться и на других условиях, если этого хотят их члены.

  Принятие больших денежных сумм от любого источника для покупки, постройки или финансирования клубов почти неизбежно ведет впоследствии к осложнениям. Сбор общественных пожертвований, безусловно, является крайне опасной затеей. Полное самообеспечение клубов и всего иного, связанного с АА, становится нашей универсальной практикой.

  Эволюция клубов нам также показывает, что они могут оставаться основными центрами деятельности АА лишь в небольших регионах. Изначально создаваясь как главные центры АА города, многие клубы переезжают во все большие и большие помещения, рассчитывая удержать общее собрание региона в своих стенах. Однако обстоятельства в конце концов делают это невозможным.

  Обстоятельство номер один заключается в том, что растущее число членов АА сломает стены любого клуба. Рано или поздно основное или общее собрание будет вынуждено перебраться в более просторную аудиторию. Клуб не сможет его вместить. Это факт, который нужно трезво оценить, когда мы думаем о покупке или постройке большого здания для клуба. Второе обстоятельство, по-видимому, отодвинет большинство клубов с их “центральных” позиций, особенно в больших городах. Им является наша сильная тенденция к решению общих проблем АА в больших городах через центральные комитеты и интергруппы. Каждый регион рано или поздно осознаёт, что такие вопросы, как собрания интергруппы, сотрудничество с больницами, отношения с местной общественностью, центральный офис для ответов на запросы и сбора информации – это то, в чем заинтересован каждый член АА независимо от того, пользуется он клубом или нет. И поскольку эти дела относятся строго к АА, должны избираться и финансироваться центральный комитет или интергруппа, которые и будут ими заниматься.

  Группы региона обычно поддерживают своими средствами эту действительно общую деятельность. Даже если клуб еще достаточно велик для проведения межгрупповых собраний и эти собрания все еще там проводятся, центр тяжести в этом регионе продолжит смещаться в сторону межгрупповых комитетов и их основной деятельности. Клубы определенно остаются в стороне, где, по мнению многих, они и должны находиться. Активно поддерживаемые и управляемые теми, кто хочет их иметь, клубы можно “принимать или оставить их в покое”.