Лоза Истинная. (045)

ВОПРОС: ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ФОРМУЛИРОВКЕ «ВЫСШАЯ СИЛА»? 

АНТОНИЙ, МИТРОПОЛИТ СУРОЖСКИЙ: 

Мне представляется, что сообщество АА заменило слово «Бог» словосочетанием «Высшая Сила, как каждый Ее понимает, Сила, более могущественная, чем я» для того, чтобы охватить неверующих, воспитанных в среде атеизма людей. 

Например, я встречал людей, которые не верят в Бога, они не могут пока в Него поверить, но они уважают Церковь. Для них понятие «Высшая Сила» более приемлемо. 

Я думаю, что если человек даже не знает о Боге, но действует согласно с Божьими дарованиями, он может открыть Путь. 

Я вспоминаю один разговор. 

Ко мне подходит молодой офицер и говорит: «Судя по вашему облачению, вы верующий?» 

Я говорю: «Да». 

Он продолжает: «А вот я – безбожник, что вы на это скажете?» 

Отвечаю ему: «Мне очень вас жалко». 

Офицер спрашивает: «А что у меня общего с Богом, чтобы я в Него верил?» 

Я ему говорю: «А вы во что-нибудь верите?» 

Отвечает: «Да. Я верю в человека». 

Я сказал: «Вот это у вас с Богом общее. Только Бог верит в человека гораздо больше, чем вы. Он человека создал, Он Сам стал Человеком, Он за него умер и Он продолжает нас любить, несмотря на то, что мы такие». 

Он на меня посмотрел и сказал: «Эх, так об этом стоит подумать!» 

Так вот, этот человек – неверующий, но у него с Богом общая вера в человека. Так что я считаю, что эту фразу: «Высшая Сила» – вполне можно применять. 

АЛЕКСИЙ, АРХИЕПИСКОП КОСТРОМСКОЙ И ГАЛИЧСКИЙ: 

Меня это понятие не смущает. Для меня и для наших русских людей есть определенное и вполне конкретное понятие «Высшая Сила» – это Бог, как меня учили Его понимать, как меня воспитывали. И никак иначе. 

ИГУМЕН ПЕТР (МЕЩЕРИНОВ): 

С точки зрения логики, она безупречная, потому что Бог и есть Высшая Сила. 

Ни один православный богослов не будет против этой формулировки. Самое важное, в каком контексте она употребляется. Конечно, если человек, осознающий себя православным, во время молитвы будет употреблять эту формулировку, то это будет некое несовершенство. 

Но группы преследуют не религиозную, не катехизическую, не прозелитическую цель. Они, совершенно очевидно, направлены, на другое. 

Эта формулировка является вполне православным проявлением принципа икономии (неприменение канона или дисциплинарного правила там, где его настойчивое применение может вызвать соблазн и новый грех. – прим, автора), когда человек, приходящий в группу, просит помощи у Бога. 

Вся программа основана на том, что человек сам не может справиться с болезнью и просит помощи у Бога. А если человек неверующий или если это представитель другой религии, то мы не имеем права требовать от него, чтобы он обращался к Иисусу Христу. 

Я считаю, что нам не нужно этого пугаться. Бедные, несчастные, глубоко травмированные люди, совершеннейшие младенцы в вере, только-только вошли, даже не в Церковь, они вошли в некое духовное христианское пространство, и они обращаются к Богу, как умеют. Это их минимум. 

Нет ничего плохого и в том, что молятся и верующие, и неверующие вместе. Они же не причащаются совместно из одной Чаши. Можно обвинять человека, когда он сознательно общается с еретиками, с ними молится, зная, что этого делать нельзя. 

А здесь совершенно другой случай. Люди приходят в группу, чтобы исцелиться от алкоголизма. Они делают свои «шаги», и очень часто мы видим, что они приходят в Церковь, к Богу, к Иисусу Христу, к православной вере, к настоящей православной жизни. 

Но начали они с малого, и к этому нужно относиться именно церковно, именно пастырски снисходительно, с позиции икономии. Здесь применение канонов совершенно неуместно.