Опасность связи АА с другими проектами (март 1947 г.)

Наш опыт в АА вызывает ряд важных вопросов, которые еще не разрешены. Во-первых, следует ли Содружеству как таковому браться за сторонние сферы деятельности- госпитализацию, научные исследования, не дискуссионное просвещение по проблеме алкоголизма? Во-вторых, может ли член АА, действуя исключительно как частное лицо, с полным
правом привносить свой особый опыт и знания в эти сферы? В-третьих, если член АА все-таки займется этими аспектами глобальной проблемы алкоголизма, то на каких условиях ему следует работать?

В наших группах можно услышать самые разнообразные мнения по этим вопросам. По большому счету, прослеживается три направления мысли: «делать все», «делать кое-что» и «не делать ничего».

Среди нас есть люди, которые очень боятся, что другие организации собьют нас с толку или будут нами пользоваться, и потому хотят, чтобы А А было строго закрытой корпорацией. Они готовы оказывать любое возможное давление, чтобы не позволять никому из членов АА, будь то отдельные лица или группы, принимать какое бы то ни было участие в борьбе с глобальной проблемой алкоголизма – кроме, конечно же, работы непосредственно в рамках АА. Им видится призрак Вашингтонского движения алкоголиков вековой давности, которое распалось отчасти из-за того, что его члены публично выступали за отмену рабства, «сухой закон» и тому подобное.

Эти наши товарищи по Содружеству уверены, что мы любой ценой должны сохранять свое изолированное положение и держаться исключительно сами по себе, если хотим избежать
таких опасностей.

Далее, среди нас есть те, кто хочет, чтобы мы «делали все» для решения глобальной проблемы алкоголизма – когда угодно, где угодно и как угодно! В своем энтузиазме они не только считают возлюбленное Содружество панацеей для пьяниц, но и полагают, что у нас есть ответы для всех и вся, кто соприкасается с алкоголем. Они убеждены, что АА должно открыто предоставлять свое имя и финансовую поддержку важным научным, лечебным и образовательным проектам. Видя, что АА нынче часто попадает в газетные заголовки, они утверждают, что нам следует свободно позволять другим организациям извлекать пользу из нашей широкой известности. Они говорят: «Почему бы нам, членам АА, не выступать перед публикой открыто? Можно было бы легко
привлечь миллионы человек к благому делу борьбы с алкоголизмом!  Иногда мысли этих подвижников затуманены желанием сделать себе карьеру. Но я уверен, что большинство из тех, кто рассуждает с таким беззаботным энтузиазмом, просто переполнены восторгом и зачастую еще и остро ощущают ответственность перед обществом.

Итак, у нас есть энтузиасты и сверхосторожные, желающие «делать все» и «не делать ничего». Но средний член АА уже не так беспокоится по этому поводу, как раньше. Он знает, что из жара и дыма скоро возникнет свет – сложится грамотная стратегия, приемлемая для всех, и, если она пройдет проверку временем и окажется разумной, то станет Традицией АА.

Порой я боялся, что у АА никогда не будет действенной политики. Мой страх не утихал и тогда, когда мои собственные взгляды менялись совершенно непоследовательно, бросаясь
из одной крайности в другую. Однако мне следовало иметь больше веры. Теперь свет нашего опыта уже достаточно силен, чтобы мы видели дорогу яснее и были способны с большей определенностью сказать, что мы можем и чего никак не можем сделать в плане участия в просвещении, научных исследованиях и тому подобных начинаниях. Например, мы можем решительно утверждать, что ни Содружеству в целом, ни отдельной группе не следует сниматься никакой иной деятельностью,кроме непосредственной деятельности АА. Наши группы не могут поддерживать и финансировать любые другие движения, какими бы хорошими они ни были, или же вступать с ними в союз; мы не должны связывать имя АА с другими организациями, занимающимися проблемой алкоголизма, чтобы у общественности не создавалось впечатления, что мы отказались от своей единственной цели. Мы должны заботиться о том, чтобы наши товарищи по содружеству и друзья из других организаций не упоминали имени АА при публичном освещении своей деятельности и при обращении к общественности для сбора средств. В противном случае единство Содружества неизбежно окажется под угрозой, а ведь сохранение единства – бесспорно, наша величайшая обязанность перед собратьями по несчастью и перед обществом вообще. Нам думается, что опыт уже сделал эти принципы очевидными.

Теперь мы подходим к более спорному вопросу. И все-таки мы должны честно спросить себя: не следует ли некоторым из нас, выступая как частные лица, делиться своим особым опытом с другими направлениями по проблеме алкоголизма? Не будет ли это оплатой нашего долга перед обществом? И можно ли это сделать, не вмешивая АА как таковое?

На мой взгляд, стратегия «ничего не делать» сейчас уже совершенно немыслима. Отчасти потому, что члены АА, я уверен, могут работать в других неконфликтных организациях, занятых проблемой алкоголизма, если будут соблюдать ряд простых предосторожностей, чтобы не подвергать Содружество опасности. Отчасти потому, что у меня сложилось глубокое убеждение: (делать меньше – это означало бы лишить все остальное общество того ценнейшего вклада, который мы почти наверняка могли бы внести. Конечно, АА должно стоять для нас на первом месте; и все же мы не только члены Содружества, но и граждане мира. Кроме того, мы, как и наши добрые друзья-медики, морально обязаны делиться своими знаниями со всеми. Поэтому мне кажется, что некоторые из нас должны прислушаться к зову других движений. А тем, кто прислушается, нужно только всегда помнить, что они – члены АА, и в этой новой сфере действовать исключительно как частные лица. Это подразумевает, что им следует сохранять анонимность в общении с прессой; если случится выступать перед широкой публикой – не представляться людьми из АА; при обращении к общественности для сбора пожертвований и в целях пропаганды – не упоминать о своей принадлежности к АА.

Эти простые принципы поведения, если их применять добросовестно, быстро рассеют все обоснованные и необоснованные страхи, которые владеют сейчас многими членами АА. На такой основе Содружество в целом сможет оставаться свободным от обязательств, но при этом дружелюбным по отношению к любому неконфликтному движению, стремящемуся вписать более светлую страницу в темные анналы алкоголизма.

В заключение скажу еще кое-что. Несколько лет назад я думал, что АА могло бы ограниченно, с осторожностью поддерживать своим авторитетом избранные сторонние начинания. Одним из таких был очень многообещающий просветительский проект. Преподаватели Иельского университета, спонсирующего Национальный комитет по антиалкогольному просвещению, спросили у меня, можно ли им нанять члена АА и можно ли будет этому человеку нарушить свою анонимность ради этой особой цели. Я ответил, что они, конечно, могут привлечь к своему делу одного из нас, и что его участие никак нельзя будет считать профессионализацией АА, ведь он будет трудиться в совершенно иной сфере, и что если член АА может лучше исполнять функции просветителя, то почему нет? Тот факт, что это была достаточно разумная стратегия, никогда особо не оспаривался – чего нельзя сказать о моем ответе насчет раскрытия анонимности, на которое я тогда дал согласие.

Со временем выяснилось, что такой курс действий ошибочен. Предложенную должность занял один мой хороший друг по АА. Он раскрыл свою анонимность, и поначалу эффект был положительный. Благодаря этому деятельность Содружества получила широкую огласку, и к нам пришло много новичков. Благодаря просветительской работе общественность как никогда раньше осознала, что алкоголизм – болезнь и что его жертвам можно помочь. В общем, дела шли отлично. Но с недавних пор началась некоторая путаница. Из-за активной популяризации проекта, в процессе которой он связывался с именем АА, люди склонны думать, что все Содружество занялось антиалкогольным просвещением. А когда наше имя стало ассоциироваться в глазах общественности с кампанией по сбору пожертвований, то замешательство усилилось.

Некоторые из жертвующих полагали, что делают но для АА, а друзья говорили им, что Содружество денег не собирает. Так что отрицательные последствия нарушения анонимности в долгосрочной перспективе начинают перекрывать его кратковременную пользу. С опытом это стало видно не только мне, но и моим друзьям из Йельского университета и просветительского комитета, и теперь они, полностью соглашаясь, пытаются исправить ситуацию.

Естественно, я всей душой надеюсь, что наш промах не нанесет ущерба ни работе комитета, ни вовлеченным в нее людям. В конце концов, все мы учимся и растем именно таким вот путем проб и ошибок.

Подведу краткий итог. Я довольно-таки уверен, что по отношению к посторонним проектам у нас выработается следующая политика: АА не спонсирует проекты в других сферах деятельности, но, если они конструктивны и не конфликтны, то члены Содружества вольны участвовать в них и не подвергнутся критике, если будут выступать исключительно как частные лица и избегать упоминания имени АА. Возможно, но будет правильно. Попробуем так?