Проблема страха (январь 1962 г.) 1

В книге «Анонимные Алкоголики» сказано: «Страх – это зло, он разъедает душу, как ржавчина. Все наше существование пронизано страхом». Несомненно, страх – преграда для благоразумия и любви, и, конечно же, он неизменно подпитывает гнев, тщеславие и агрессию. Он лежит в основе плаксивого чувства вины и парализующей депрессии. Президент Рузвельт однажды сделал важное замечание: «Нам нечего бояться, кроме самого страха».

Это – суровое обвинение, которое, возможно, носит слишком обобщающий характер. Несмотря на всю обычную разрушительность страха, мы обнаружили, что он может послужить отправной точкой для чего-то более хорошего. Он может стать «мостиком», ведущим к осторожности и подобающему уважению по отношению к другим. Страх может направить на путь ненависти, но также и на путь справедливости. И чем больше в нас уважения и справедливости, тем больше мы начинаем исходить любви – возможно, связанной с большими страданиями, но все же отдаваемой безвозмездно. Так что страх не всегда разрушителен, ведь уроки, извлеченные из его последствий, могут вести нас к позитивным ценностям.

Достижение свободы от страха – дело всей жизни, которое нельзя завершить до конца. Сталкиваясь с жестоким нападением, серьезной болезнью или же иными обстоятельствами, представляющими большую опасность, все мы реагируем на них – хорошо или плохо, смотря по ситуации. Лишь тщеславные люди заявляют о своей совершенной свободе от страха, хотя сама их претенциозность, на деле, коренится именно в страхах, о которых они на время забыли.

Следовательно, проблема избавления от страха имеет два аспекта. Нам необходимо стремиться к максимально возможной для нас свободе от него. Далее, нам нужно будет обрести мужество и благодать, чтобы конструктивно разобраться с оставшимися страхами. Попытка понять собственные и чужие страхи – это только первый шаг. Встает вопрос более сложный: как и куда нам двигаться дальше?

С момента возникновения АА я был свидетелем того, как тысячи моих товарищей все более успешно разбирались в своих страхах и перерастали их. Пример этих людей – неичерпаемый источник помощи и воодушевления. Возможно уместно будет поделиться кое-каким моим опытом в плане страха и его уменьшения до обнадеживающей степени.

В детстве я пережил некоторые достаточно тяжелые эмоциональные потрясения. Глубокий разлад в семье, собственная физическая нескладность и тому подобное. Разумеется, другие дети тоже испытывают такие эмоциональные трудности и выходят из них невредимыми. Но у меня было не так. Очевидно, я был чрезмерно чувствительным и потому чрезмерно пугливым. Как бы то ни было, у меня развилась настоящая фобия: мне казалось, что я не такой, как другие подростки, и никогда не стану таким, как они. Поначалу это ввергло меня в депрессию, а затем изолировало от людей.

Однако эти детские горести, порожденные страхом, стали настолько непереносимыми, что я превратился в очень агрессивную личность. Думая, что я никогда не «впишусь», и, поклявшись никогда не смиряться с положением «второсортного», я считал, что мне просто необходимо доминировать во всем, чем бы я ни занимался – будь то работа или игра. Когда эта привлекательная формула хорошей жизни начинала приносить мне успех (в моем тогдашнем понимании этого слова), я становился безумно счастливым. Но когда время от времени какая-нибудь моя затея все же проваливалась, меня переполняла обида, и я впадал в депрессию, излечиться от которой можно было лишь очередным триумфом. Поэтому я очень рано начал оценивать все исключительно в категориях победы или поражения – все или ничего. Я знал только один способ удовлетворения – побеждать.

Это было моим ложным противоядием от страха и той самой моделью поведения, все более укоренявшейся, которая преследовала меня на протяжении школьных лет, Первой мировой войны, моей лихорадочной алкогольной карьеры на Уолл-Стрит, и так все дальше вниз, вплоть до последнего часа моего полного краха. К тому времени невзгоды уже не оказывали на меня стимулирующего действия, и я не знал, чего боюсь больше – жить или умереть.

Мой основной вид страха очень распространен; но, разумеется, есть и много других. На самом деле проявления страха и связанные с их пробуждением проблемы так многочисленны и сложны, что в этой короткой статье невозможно подробно описать хотя бы некоторые из них. Можно лишь рассмотреть  духовные ресурсы и принципы, с помощью которых мы могли бы обрести способность смотреть в лицо любым разновидностям страха и разбираться с ними.

В моем конкретном случае краеугольный камень свободы от страха – вера. Та вера, благодаря которой я, невзирая на всю суетную видимость обратного, верю, что живу во Вселенной, исполненной смысла. Для меня это означает веру в Создателя, являющего собой абсолютную силу, справедливость и любовь; в Бога, который предназначил для меня цель, смысл и участь развиваться, пусть понемногу и с остановками, приближаясь к Его образу и подобию. До появления у меня веры я жил, словно пришелец в космосе, который слишком часто казался враждебным и жестоким. В нем для меня не могло быть внутренней безопасности.

У доктора Карла Юнга, одного из трех основателей современного психоанализа, имелось глубокое убеждение относительно этой великой дилеммы сегодняшнего мира. Перефразируя, вот что он говорил по этому поводу: «Любой человек, который дожил до сорока лет, но так и не нашел пути постижения того, кто он есть, где находится и куда направляется, неизбежно становится в той или иной степени неврастеником. И это не зависит от того, удовлетворена ли его юношеская жажда секса, материальных благ и достойного места в обществе». Доктор выразился мягко – «становится неврастеником», но мог бы сказать и «становится одержимым страхом».

Вот почему мы, члены АА, так подчеркиваем необходимость верить в некую Высшую Силу, как бы мы ее для себя ни определяли. Нам нужно обрести жизнь в мире благодати и духовности, а для большинства из нас это, конечно, новое измерение. Удивительно, но поиски этой сферы существования оказываются для нас не слишком трудными. Наш сознательный вход в нее обычно начинается сразу же, как только мы искренне признаем себя бессильными идти дальше в одиночку и обратимся к любому Богу, который, по нашему мнению, существует – или может существовать. В результате мы получаем дар веры и осознание некой Высшей Силы. По мере роста нашей веры растет и наша внутренняя защищенность огромный глубинный страх перед небытием начинает ослабевать.

Таким образом, выясняется, что главное противоядие от страха для нас – духовное пробуждение.