Язык сердца (июль 1960 г.) 2
Бесплатная Помощь
Язык сердца (июль 1960 г.) 2

Язык сердца (июль 1960 г.) 2

ЯЗЫК СЕРДЦА Статьи Билла У. для журнала «Грейпвайн»

ЧАСТЬ 3, РАЗДЕЛ 1: ВО ВСЕХ НАШИХ ДЕЛАХ

Язык сердца (июль 1960 г.*) 2

* Из книги «АА сегодня» журнала «Грейпвайн», изданной по случаю двадцать пятой годовщины АА

Прослушать или скачать файл 3.1.69_2.mp3 в формате MP3

Читать:

Однако в одном вопросе я все еще упирался. Я не мог устремить свои помыслы к Богу, потому что не верил, что он вообще есть. Остальные свои идеи Эбби внушил мне моментально – но только не эту. Я не мог разделить его веру, хотя и вынужден был признать, что она дает совершенно очевидный результат.

Итак, я оказался в тупике, в который после меня попадали тысячи членов АА. В моем случае это был точно такой же глубоко засевший барьер, какой мы сегодня так часто видим в новичках, называющих себя атеистами или агностиками. Их желание не верить столь сильно, что они, по-видимому, скорее предпочтут встретиться с сотрудником похоронного бюро, чем заняться непредубежденными поисками Бога опытным путем. К счастью для меня – а также для большинства мне подобных, с тех пор пришедших в АА, – те созидательные силы, которыми пользуется наше Содружество, почти всегда преодолевают это колоссальное сопротивление. Совершенно побежденные алкоголем, мы, столкнувшись с живым доказательством освобождения и окруженные людьми, способными говорить с нами по душам, в конце концов, капитулировали. И тогда, как ни парадоксально, очутились в новом измерении, настоящем мире духа и веры. Достаточно готовности, достаточно восприимчивости – и вот оно!

Когда, наконец, настало мое время для восприимчивости и капитуляции, этот самый новый мир духа обрушился на меня во вспышке непреодолимой убедительности и силы. В результате – свобода от одержимости, вера в Бога и осознание Его присутствия, которые с тех пор всегда оставались со мной, невзирая на все последующие превратности судьбы. Дар веры вселился в меня в одно мгновение. Моя гордыня заплатила за это очень дорогую цену. Преисполненный отчаяния, я воскликнул: «Теперь я готов сделать что угодно. Если Бог есть, пусть он покажет себя!» Так и произошло. Это был мой первый сознательный контакт, мое первое пробуждение. Я попросил от всей души и получил ответ.

В этом просветлении ко мне пришел образ возможной цепной реакции – работы одного алкоголика с другим. Я был убежден, что могу дать собратьям по несчастью то же, что дал мне Эбби, и на протяжении последующих месяцев пытался донести эти идеи до других людей. Однако никто из них не обретал трезвости, и я получил из этого опыта замечательный урок: с болью уяснил, как не следует общаться. Сколь бы правдивы ни были мои слова, глубокого общения быть не могло, если сказанное и сделанное мной окрашивалось гордыней, заносчивостью, нетерпимостью, обидой, неблагоразумием или жаждой личного признания – несмотря на то, что сам я обычно не осознавал, что проявляю их.

Сам того не ведая, я весьма серьезно впадал в эти грехи. Мой духовный опыт был столь внезапным, ярким и мощным, что я почувствовал уверенность в том, что мне суждено наставить на путь истинный чуть ли не всех пьяниц в мире Это была гордыня. Я постоянно заводил волынку о своем таинственном пробуждении, что неизменно отталкивало мою клиентуру. Это было неблагоразумие. Я начал настаивать на том, что каждый алкоголик должен испытать точно такой же «ослепительный духовный подъем», как и я. Я игнорировал тот факт, что Бог приходит к людям многими путями. По сути, я начал говорить своим подопечным: «Вы должны быть такими же, как я, верить, как я, и делать то же, что и я». Такой неосознанной заносчивости не перенесет ни один алкоголик!

Я начинал яркими красками расписывать грехи своих кандидатов (главным образом, конечно же, грехи, которых у меня самого, как мне казалось, не было), они обижались, и я тоже обижался. А когда они напивались, я просто выходил из себя. Это опять-таки была уязвленная гордость.

Мои новые друзья из Оксфордской группы (религиозной группы, в которой Эбби достиг своего первого, но не последнего, выздоровления) возражали против идеи о том, что алкоголизм – болезнь. Поэтому я перестал говорить об аллергии вкупе с одержимостью. Я жаждал одобрения новых друзей, но, стараясь быть смиренным и полезным, не был ни тем, ни другим. Как и большинство из нас, я медленно усваивал: когда это становится поперек дороги, оно блокирует общение.

Мне нужна была еще одна большая доза лекарства для уменьшения эго, и я ее получил. До меня дошло, что за полгода я совершенно ничего не добился. И тогда доктор Силкуорт дал мне блестящий совет: «Перестань читать проповеди и разглагольствовать о своем непонятном духовном опыте. Расскажи собственную историю. А потом донеси до этих алкоголиков, как безнадежна их болезнь с точки зрения медицины. Сначала тебе нужно достаточно смягчить их. И уж тогда они, может быть, поверят тому, что ты на самом деле хочешь им сказать. Ты ставишь телегу впереди лошади».

Моя встреча с Доктором Бобом в Акроне стала моим первым успешным контактом с другим алкоголиком. Я в точности последовал совету доктора Силкуорта. Доктор Боб не нуждался в духовных наставлениях. Он уже получил их даже больше, чем я. Но ему нужны были серьезное уменьшение эго и понимание, которое может дать алкоголику только другой алкоголик. Мне же были необходимы смирение до самозабвения и чувство родства с другим человеком, подобным мне. И я благодарю Бога за то, что Он дал все это.

Одним из первых наших с Доктором Бобом неожиданных озарений было то, что любое подлинное общение должно быть основано на взаимной нужде. Мы осознали, что не должны говорить свысока ни с кем, а тем более – со своими собратьями по несчастью. Мы поняли, что каждому наставнику следует смиренно признавать собственные потребности столь же четко, как и потребности своего подопечного. Так был заложен фундамент Двенадцатого Шага АА, в котором мы несем идеи Содружества другим.

Следующим нашим большим событием в плане общения была книга «Анонимные Алкоголики». За четыре напряженных года наша деятельность привела к появлению трех маленьких групп и выздоровлению менее чем сотни человек. Мы знали, что способны общаться с людьми с глазу на глаз. Но дело продвигалось очень медленно. В процессе подготовки книги все мы задавались вопросом: «Сможет ли записанное слово передавать наши идеи?» Сможет ли книга говорить на языке сердца с читающим ее алкоголиком? Мы этого не знали; мы просто надеялись. Но теперь мы знаем ответ.

Книга «Анонимные Алкоголики» вышла в свет в 1939 году. К тому времени в АА выздоровело сто алкоголиков. В то же время в одной лишь Америке было пять миллионов алкоголиков с семьями, которые даже и не слышали об Анонимных Алкоголиках. В других частях света насчитывалось, возможно, еще двадцать миллионов страдальцев. Как нам было донести благую весть хотя бы до некоторой доли всех этих людей? Теперь существовала книга об АА, но за пределами Содружества почти никто об этом не знал.

Стало очевидно, что нам будет необходима помощь прессы и радио и потребуются всевозможные средства связи. Но проявят ли СМИ подлинную заинтересованность? Дружелюбно ли они отнесутся к нам? Смогут ли показать алкоголику, а также его семье и друзьям истинный образ АА?

Ответом на эти вопросы стало «да». Осенью 1939 года, Элрик Дэвис, прекрасный репортер, написал в кливлендской газете «Плэйн Дилер» серию статей о нас. Эти публикации содержали поистине чудесное видение того, что на самом деле представляет собой Содружество АА и что оно может сделать. В считанные дни несколько сотен алкоголиков с семьями буквально завалили маленькую кливлендскую группу АА просьбами о помощи. В следующем году Джек Александер написал для «Сэтедэй Ивнинг Пост» свой знаменитый очерк об Анонимных Алкоголиках, который был опубликован в 1941 году. Так мы впервые увидели, что может значить общение на языке сердца в масштабах целой нации.

Эта статья оказала огромное влияние на американских алкоголиков, их семьи и широкую публику. За ней немедленно последовал поток обращений за информацией и просьб о помощи – не сотни их, а тысячи. Мы были ошеломлены. Стало очевидно, что наши идеи можно распространять по всей стране – если мы будем делать свою часть работы.