Книга “ЖИТЬ ТРЕЗВЫМИ” : некоторые методы сохранения трезвости, используемые членами Анонимных Алкоголиков. 20. Помнить свою последнюю пьянку.
В заголовке нет ошибки. Как вы увидите в дальнейшем, речь идет именно о “пьянке’, а не о “выпивке”
Слова “выпивка” или “стаканчик” веками пробуждали у миллионов людей приятные отзвуки, связанные с прошлым, и предвкушения.
В зависимости от возраста и обстоятельств, в которых мы впервые пробуем алкоголь, у всех у нас есть различные воспоминания и надежды (порой тревоги), связанные с мыслями о холодном пиве, “горлодере”, джине с тоником, “ерше”, глотке вина и прочем.
Неоднократно для большинства людей, начинающих выпивать, их предвкушения по поводу желанной выпивки полностью оправдывались. Если же такой благоприятный эффект повторялся довольно часто, то мы, естественно, привыкали думать о выпивке как о приятном событии – независимо от того, связывалась ли она с религиозным ритуалом, утоляла ли жажду, соответствовала ли какому-нибудь общественному событию, давала ли нам возможность расслабиться, стимулировала ли нас или приносила нам желаемое удовлетворение любого другого рода.
Например, 55-летнему финну, когда он слышит предложение выпить, нетрудно ощутить тот прилив тепла, который он испытывал в молодости, в холодную погоду, глотнув водки или спирта.
Одна молодая женщина может тут же представить изящный хрустальный бокал шампанского, эффектное окружение, новые наряды, нового любовника. Другая вспоминает о глотке из “малька” в бумажном пакете, протянутом длиннобородым парнем в джинсах, бывшем возле нее, когда гремел рок, и то вспыхивающие, то гаснущие лучи ламп мерцали сквозь сладковатый дым марихуаны, и все ревели в экстазе.
Один из членов А.А. говорил, что слово “стаканчик” почти физически вызывало у него во рту вкус пиццы с пивом. 78-летняя вдова неизменно вспоминала при этом о хересе с яичным желтком, растертым с сахаром и сливками, который она пристрастилась выпивать на ночь, находясь в доме для престарелых.
В настоящее время, будучи совершенно естественными, такие мысленные образы вводят нас в заблуждение. Таким путем многие из нас начинали пить, и если бы в этом заключалась вся правда о нашем пристрастии к выпивке, то вряд ли бы у нас появились алкогольные проблемы.
Однако пристальный и бесстрашный взгляд на все стороны нашего алкогольного прошлого показывает, что в последние годы и месяцы нашего пьянства мы никак не могли пережить снова эти идеальные, магические моменты, даже если часто пытались их воссоздать.
Вместо этого, раз за разом мы выпивали гораздо больше, чем требовалось для достижения прошлой магии, и в результате сталкивались с очередными неприятностями. Может быть, это была просто наша внутренняя досада на себя, сопровождаемая тайным чувством, что мы слишком много пьем, но иногда это было связано с семейными ссорами, неприятностями на работе, серьезными болезнями или несчастными случаями, юридическими или финансовыми затруднениями.
Следовательно, теперь, когда появляется соблазн пропустить “стаканчик”, мы стараемся вспомнить всю цепь последствий, начинающихся с этого “стаканчика”. Мы обдумываем этот “стаканчик” со всех сторон, припоминая нашу последнюю тяжелую пьянку и похмелье.
Друг, предлагающий нам выпить, обычно подразумевает под этим пару рюмок “для общения”. Но если мы аккуратно припомним все страдания нашей последней попойки, то нас не введет в заблуждение наше собственное прошлое представление о “стаканчике”. Грубая, физиологическая правда для нас сегодня заключается в том, что нынешний “стаканчик” совершенно определенно означает, что рано или поздно мы ударимся в запой, а это в свою очередь повлечет за собой новые беды.
Выпивка для нас больше не означает музыку, радостный смех и флирт.
Она ведет к болезни и горю. Один из членов А.А. излагает это таким образом: “Я знаю теперь, что для меня зайти куда-нибудь “пропустить стаканчик” никогда не будет означать просто убить несколько минут и оставить доллар в баре. Теперь с одной стороны на чащу весов поставлена эта выпивка, а с другой – мой счет в банке, моя семья, мой дом, моя машина, моя работа, мое здравомыслие и, возможно, моя жизнь. Слишком высока цена, слишком велик риск!”
Он помнит свою последнюю пьянку, а не первую выпивку.