АА взрослеет. Краткая История АА (049)

СЛУЖЕНИЕ: ТРЕТИЙ ЗАВЕТ

На следующем заседании Фонда наши друзья счастливо улыбались, слушая подробности проекта издания книги у Харпера. Это был первый луч надежды за многие месяцы. Наши попечители были единодушны во мнении, что договор с Харпером является правильным решением. Ранее я поделился своими сомнениями относительно предложения Харпера с несколькими друзьями в Нью-Йорке, но больше нигде об этом не говорил. Теперь же, очень неохотно, я рассказал о них попечителям. Однако мои доводы не произвели впечатления на членов Совета из числа неалкоголиков. Они напомнили мне хорошо известный факт, что авторы редко сами издают свои произведения и владеют правами на них. Встреча закончилась на унылой ноте. Мы не пришли к единому мнению, и не было принято никакого решения.

Вскоре после этого в дело вступил один из самых энергичных и пробивных людей, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Это был мой друг Генри П., который одно время занимал руководящую должность в компании «Стэндард Ойл», и первый алкоголик в нью-йоркской группе, которому удалось бросить пить, по крайней мере, на какое-то время. Он был протеже д-ра Силкуорта и часто посещал больницу Чарлза Таунса. К этому моменту он не пил около двух лет. Генри был рыжеволос, ежеминутно выдавал новые идеи и фонтанировал безудержной энергией. Он не входил в число попечителей Совета, и формально его мнение не имело никакого значения, но это было неважно. Он был энергичным торговцем и в своей жизни продал немало товаров. Он сказал: «Послушай, Билл, зачем нам дальше иметь дело с этими попечителями и этим Фондом? Эти парни не собрали ни цента и не собираются этого делать. Почему бы нам не поставить это дело с будущей книгой на деловую основу и не создать акционерное общество? Давай продадим акции нашим собственным товарищам в Нью-Йорке. Если мы сумеем их убедить, я гарантирую, что они захотят дать нам деньги». Когда-то я работал на Уолл-Стрит, и эта идея уже приходила мне в голову, но замыслы Генри были гораздо масштабнее, и он излучал уверенность. Наше товарищество организует собственное издательство и, может быть, мы распрощаемся с Фондом. Я сказал ему, что попечители никогда не согласятся с этим планом, и мне не хотелось бы обижать их. Но Генри был гораздо более толстокожим человеком, чем я. Он был неумолим; он сказал, что это просто необходимо сделать, и, в конце концов, я согласился.

Все еще сильно тревожась о судьбе этого предприятия, я вернулся к Джину Эксману и честно рассказал ему о том, что мы собираемся сделать. К моему крайнему изумлению, он согласился, абсолютно в ущерб собственным интересам, что такому обществу, как наше, необходимо самому издавать собственную литературу и самим контролировать этот процесс. Более того, он полагал, что у нас есть хорошие шансы преуспеть. Хотя мнение Джина не имело большого значения для попечителей, все же мы с Генри почувствовали поддержку, в которой так нуждались.

Генри не терял времени и немедленно принялся обрабатывать членов нашей нью-йоркской группы. Он отлавливал их по одному и убеждал, подавлял, гипнотизировал. Я шел по его следам, стараясь сгладить раздражение и развеять некоторые подозрения относительно мотивов наших действий. После двух недель этой энергичной пропаганды члены восточного отделения нашего товарищества без особого энтузиазма дали свое согласие. Д-р Боб испытывал сомнения, но тоже согласился. Он считал, что на данном этапе неразумно было бы выносить этот вопрос на рассмотрение наших акронских товарищей. Он полагал, что такая пропаганда могла быть отчасти оправдана в Нью-Йорке, но немногие акронцы сумеют это понять. Он также считал, что следует озвучить эту идею перед Попечительским советом. Нам ни в коем случае не следовало их игнорировать.

Тем временем мы с Генри продолжали совершенствовать наш план. Нужен был убедительный проспект об организации акционерного общества, чтобы заставить алкоголиков отдать свои деньги в обмен на акции компании, которая еще не выпустила ни одной книги. Но чем больше мы изучали ситуацию, тем лучше выглядело это предложение. Мы пошли к Эдварду Блэквеллу, президенту «Корнуолл Пресс», одной из крупнейших типографий в США. Там мы выяснили, что стоимость печати книги среднего размера составляет всего около десяти процентов ее розничной стоимости. Затраты на печатание книги объемом 400 страниц будут меньше одного доллара. Если продажная цена нашей новой книги будет 3,5 доллара, как планировали мы с Генри, то мы получим значительную чистую прибыль. Не надо будет платить комиссию книжным магазинам, оплачивать рекламу, нести убытки, какие обычно принимают на себя издатели, если книги не продаются. Разумеется, наша книга обязательно будет хорошо продаваться, и мы обязательно получим большую прибыль. Все это выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Я выложил всю эту информацию на следующем заседании Попечительского совета. Я предполагал, что реакция будет негативной, и именно так и случилось. Было чрезвычайно трудно выразить решительное несогласие с нашими замечательными друзьями. В очередной раз мы не достигли согласия, и встреча попечителей была перенесена. Я знал, что нам необходимо довести это дело до конца, невзирая на все возражения. Ситуация была угнетающей.

Однако Генри не был подавлен. Он сидел ночами, работая над рекламным проспектом. Основные аргументы были следующие: у Харпера сказали, что это будет хорошая книга, и даже если мы заплатим нашим группам и посторонним книжным торговцам по доллару за экземпляр за распространение книг, все равно мы получаем огромную чистую прибыль. Книгу можно напечатать за очень малые деньги и продавать по 2,5 доллара оптом или по 3,5 доллара в розницу, а когда появятся рецензии на книгу и прочая реклама, мы уверены, что книги будут продаваться вагонами.

В проспекте предлагалось учредить компанию с номинальной ценой акций 25 долларов. Нью-йоркские алкоголики и их друзья могли бы купить треть этих акций за наличные. Остальные две трети будут распределены между Генри и мной за проделанную нами работу. Чтобы успокоить попечителей, было решено, что причитающийся мне авторский гонорар можно будет направить в Фонд алкоголиков. Генри приложил к проспекту диаграмму, иллюстрирующую ожидаемый доход с продаж ста тысяч, пятисот тысяч и даже миллиона экземпляров книг! Я сейчас уже точно не помню всех его надежд, но они были фантастическими. Я не совсем разделял подобный оптимизм, но был уверен, что доходы от книги дадут возможность некоторым из нас полностью посвятить все свое время этой работе и организовать Генеральную штаб-квартиру для нашего сообщества. Получится это или нет, я был, тем не менее, убежден, что наше товарищество должно само владеть правами и контролировать издание своей литературы.