АА взрослеет. Краткая История АА (066)

СЛУЖЕНИЕ: ТРЕТИЙ ЗАВЕТ

Однако, хотя я обычно и не поднимал эту проблему на встречах с группами, я вернулся домой с убеждением, что им хотелось бы иметь полный доступ к собственным делам с помощью конференции и выборных делегатов. Теперь я был уверен в этом.

К 1949 году стало ясно, что д-р Боб скоро умрет. В разгар этой шумной ссоры в штаб-квартире по поводу Конференции он был уже до предела изнурен.

Это были худшие времена. Затем постепенно начался поворот к лучшему. Если бы не наши друзья-неалкоголики в Попечительском совете, боюсь, мы никогда не смогли бы преодолеть этот тупик. К началу 1950 года этот конфликт продолжался уже почти пять лет. В конце концов, ситуацию спасли два человека — Леонард Харрисон и Бернард Смит. Хотя в тот период м-р Харрисон не видел необходимости в проведении конференции с выборными делегатами, его неизменный такт и здравый смысл в сочетании с уважением и любовью, которыми он пользовался среди нас, были теми качествами, которые позволили нашему Фонду остаться на плаву.

На тот момент большинство наших попечителей-неалкоголиков были управленцами в различных организациях. Бернард Смит, напротив, был бизнесменом и юристом. С того времени, как три года назад он вошел в состав Совета, он всегда выступал за коллективное управление штаб-квартирой АА и за проведение конференции с выборными депутатами, которые принимали бы участие в заседаниях Попечительского совета — таков был окончательный вариант предлагаемой организационной структуры верхнего эшелона Анонимных Алкоголиков.

В этот критический период м-р Харрисон назначил Бернарда Смита председателем Попечительского комитета по подготовке предлагаемой конференции. Учитывая их разницу в мнениях, это был очень благородный и великодушный поступок со стороны Леонарда. Воспоминание о нем всегда вдохновляет меня. Бернард Смит обладает замечательным даром убеждения и ведения переговоров. Более того, его идея в отношении конференции уже начала проникать в умы гораздо глубже, чем мы думали. Когда обстановка немного разрядилась, он взял на себя задачу убедить Попечительский комитет в необходимости созыва конференции. Уже на третьем заседании он поставил перед комитетом этот вопрос: Нужна ли нам эта Конференция с выборными делегатами или следует забыть об этом? К моему изумлению, комитет единодушно ответил: «Давайте попробуем организовать Конференцию». Это казалось чудом.

Незадолго до принятия этого судьбоносного решения Анонимные Алкоголики сделали еще один шаг навстречу всемирной деятельности и единству.

Летом 1950 г. мы провели наш первый международный съезд в Кливленде, штат Огайо, на котором присутствовали около 3 тысяч человек. Наиболее значимыми событиями на этом съезде были последнее публичное появление д-ра Боба и утверждение съездом наших Двенадцати Традиций в качестве базовой платформы для работы и единения, на которой отныне должно было стоять наше сообщество.

Двенадцать Традиций уже существовали в кратком варианте, разработанном на основании «полной формы», появившейся в 1946 г. Это были краткие утверждения, которые со временем были приведены в полное соответствие с нашими знаменитыми Двенадцатью Шагами к выздоровлению.

Это было сделано по предложению Эрла Т., основателя нашей чикагской группы. В один из дней 1947 года или что-то около того он пришел ко мне домой с этой отличной идеей. Неделю мы занимались усечением «полной формы», после чего написали первый черновой вариант, во многом напоминавший Двенадцать Традиций в том виде, как они сегодня существуют. После нескольких месяцев последующих консультаций и редактирования был предложен окончательный вариант. «Грейпвайн» начал печатать этот новый вариант Традиций в каждом номере, благодаря чему с ними смогли ознакомиться все рядовые члены АА. Ко времени проведения съезда в Кливленде в нашем сообществе было достигнуто всеобщее понимание и одобрение Традиций.

На съезде в Кливленде мы поняли, что д-р Боб вскоре уйдет от нас, а вслед за ним и многие другие старейшие члены АА. Менялись старые порядки. В будущем для сохранения единства АА мы больше не могли рассчитывать только на авторитет и влияние наших первопроходцев. Отныне нам придется полагаться на духовные принципы, сформулированные в Двенадцати Традициях. Несколько докладов на съезде были посвящены обсуждению Двенадцати Традиций. Я выступил с заключительной речью и попросил съезд утвердить эти Традиции. Сохранилась аудиозапись этого голосования, и сегодня мы снова можем услышать это единодушное выражение согласия съезда. Этот счастливый момент произошел в июле 1950 г. Анонимные Алкоголики миновали очередную веху, пятнадцатую по счету, и были закреплены наши Традиции, составляющие Второй завет. Несколько недель спустя я приехал в Акрон к д-ру Бобу, чтобы порадовать его сообщением о том, что попечители, по всей вероятности, согласятся на организацию Всемирной конференции АА. Это обстоятельство могло иметь такое же значение для деятельности АА, какое Традиции имели для нашего единства.

Д-р Боб заметно обрадовался моему сообщению, но не стал немедленно комментировать это. Хотя он еще держался на ногах, но был смертельно болен. Мне было тяжело об этом говорить, но я понял, что должен любой ценой получить от него согласие на проведение Конференции. Помню, я сказал, что если мы с ним не предпримем никаких шагов по этому вопросу, а будем продолжать молчать, все равно это будет являться определенной линией поведения. Если мы оба сойдем со сцены, ничего не сделав, все подумают, что мы полностью одобряем существующий порядок вещей. Если впоследствии штаб-квартира развалится из-за отсутствия прочных связей с Конференцией, то Анонимные Алкоголики будут иметь полное право спросить: «Почему д-р Боб и Билл не сказали нам об этом? Почему они не дали нам возможности самим заботиться о своих делах и проводить собственную политику?» Я выдвинул мысль о том, что Конференцию следует созвать в любом случае, даже если поначалу она и не даст желаемых результатов. Делегаты нашего движения смогут приехать в Нью-Йорк и узнать, что же на самом деле представляет собой международная деятельность АА. Затем они смогу принять решение, возьмут ли они на себя всю полноту ответственности, или нет. Это будет коллективное решение, принятое всеми, а не только д-ром Бобом и мной.

Он продолжал размышлять, а я ждал. Наконец он взглянул на меня и сказал: «Билл, это должно быть коллективным решением АА, а не нашим с тобой. Давай созывать Конференцию. Я согласен».

Спустя несколько часов я покинул д-ра Боба, зная, что на следующей неделе ему предстоит очень серьезная операция. Мы не осмелились заговорить о том, что было у нас на душе. Мы оба знали, что, возможно, это было наше последнее совместное решение. Я сошел по ступеням и оглянулся назад. Боб стоял в дверях, такой же высокий и прямой, как и прежде. На его щеки вернулся небольшой румянец, и он был одет в аккуратный светло-серый костюм. Он был моим партнером, человеком, с которым мы никогда не сказали друг другу ни одного резкого слова. Знакомая чудесная широкая улыбка была на его лице, когда он почти насмешливо произнес: «Помни, Билл, мы не должны сорвать это дело. Давай двигаться вперед!» Я отвернулся, не в состоянии вымолвить ни слова. Это была наша последняя встреча.

Вскоре после того, как я вернулся домой, Попечительский совет утвердил план организации Конференции и уполномочил меня продолжать эту работу. Денежный вопрос не являлся препятствием для ежегодного проведения этого мероприятия. Даже если общие расходы будут равны 20 тыс. долларов в год, это составит всего по нескольку центов с каждого члена АА, и дело того стоило.

Но как нам, выбирая делегатов, противостоять деструктивной политике, традиционно сопряженной с борьбой ради престижа и удовлетворения тщеславия? Сколько делегатов надо выбрать и из каких мест? Как они будут связаны с Попечительским советом по прибытии в Нью-Йорк? Каковы будут их реальные права и обязанности? Был необходим разумный план, который с самого начала мог бы обеспечить успешную работу. Нельзя было допускать серьезных ошибок, которые могли бы привести к краху идеи.