АА взрослеет. Краткая История АА (078)

Следующее понятие — это «понимать». Мне кажется, что по мере того, как наше смутное и путаное представление о Боге превращается в более ясную и отчетливую идею, мы должны понимать, что наше представление о Боге всегда будет недостаточным и до некоторой степени, неудовлетворительным. Ибо уразуметь и понять Бога может только Он сам. Но при этом степень нашего понимания будет возрастать. Я уверен, что мы можем говорить о гораздо большем постижении Бога применительно к Биллу, сидящему в этом зале, и доктору Бобу, чья душа сегодня тоже, возможно, присутствует здесь. Существует старинная немецкая поговорка, которую уместно привести здесь: «Очень немногие знают, как много надо узнать, чтобы знать, как мало мы знаем».

Я уверен, что доктор Боб и Билл могли бы подтвердить это. Агностицизм проповедует негативный подход. Таков был подход апостола Петра: «Господи, к кому нам идти?» Я сомневаюсь, что кто-то в этом зале когда-нибудь действительно хотел стать трезвенником. Я думаю, мы старались избавиться от пьянства. Мне кажется, что если я когда-нибудь окажусь на Небесах, это произойдет благодаря тому, что я отшатнулся от Ада. В этом смысле Небеса так же скучны, какой представляется алкоголику трезвость незадолго то того, как он бросит пить.

Однако существуют и позитивные подходы, и Двенадцатый Шаг называет один из них — это обретение опыта. (Я не престаю сожалеть о том, что ветераны этого движения поменяли выражение «обретение опыта» на «пробуждение»). Обретение опыта — это одна из возможных дорог. Об этом говорится в Двенадцатом Шаге, а также во Втором Шаге, хотя и несколько другими словами. Опыт бывает двух видов. Один — это внезапное, пришедшее свыше озарение, как это было с Биллом и как описано в «АА Грейпвайн» в истории, которая случилась в Чикаго в канун Рождества. Эти случаи сродни внезапному озарению свыше, которое произошло с Савлом, когда он был сражен и упал с лошади на пути в Дамаск. Есть и другие виды обретения опыта и, возможно, они более угодны Богу, так как не связаны с чудесами, но проистекают из повседневного соблюдения правил («Я сегодня трезв»). Сегодняшняя встреча и нынешний съезд были порождены страданием, которое мало-помалу переплавилось в опыт. Вчера вечером Бернард Смит, председатель Попечительского совета АА (я путаюсь в их званиях), сказал фразу, которая мне настолько понравилась, что я решил ее записать. Он сказал: «Трагедия нашей жизни состоит в том, что нам надо испытать глубокие страдания, прежде чем мы усвоим простые истины, по которым надо жить».

Незадолго до того, как Уиттакер Чемберс стал известным персонажем, он написал для журнала «Лайф» статью под названием «Дьявол». Говоря о Сатане, Уиттакер Чемберс утверждает следующее: «И все же именно в этот момент человек, этот ничтожный карлик, все еще имеет преимущество над Дьяволом. Он страдает. Ни один человек, каким бы низким и гнусным он не был, не утрачивает до конца способности к страданию, что является свидетельством его божественного предназначения».

Упоминание о втором подходе к постижению истины содержится во Втором Шаге: «Пришли к убеждению…» На этом Шаге некоторые из моих друзей-католиков говорили: «Я и так верую, поэтому мне не надо ничего делать». И в порыве человеколюбия они продолжали пить, чтобы дать возможность протестантам сравняться с ними!

Вера — это возможность воспользоваться опытом других. Блаженны ленивые, ибо найдут кратчайший путь! Теперь мир может воспользоваться двадцатилетним опытом АА. Ньюман говорит, что сущность веры состоит в том, чтобы посмотреть вокруг себя. Доктор Тьебу, по-видимому, считает, что с точки зрения психиатрии существует большая проблема с переносом нашей любви с себя на окружающих. Верить — тяжело, так же тяжело и так же просто, как и сохранять трезвость, и веру называют величайшей из наших неразвитых возможностей.

Какой опыт нам следует искать? Какие верования следует принимать в поисках Бога? Бог — это третье, о чем нам следует поговорить. Довольно давно Билл написал письмо (я его сохранил), в котором сказал: «Насколько далеко должен зайти алкоголик в своей зависимости от Бога — это совершенно не касается АА. Будет ли он для этого ходить в церковь или не будет, в ту церковь или эту — это совершенно не касается АА». По сути дела, он имел в виду следующее: «Не думаю, что это является предметом заботы кого-либо из членов АА. Это предмет заботы Господа». А то, что на самом деле является предметом заботы АА, отражено в Одиннадцатом Шаге: «Стремились путем молитвы и размышления углубить соприкосновение с Богом, как мы понимали Его, молясь лишь о знании Его воли, которую нам надлежит исполнить, и о даровании силы для этого».

Мне хочется поделиться с вами своими открытиями, которые мне представляются волей Господа. Мне кажется, что в процессе обретения веры и убеждений у меня были те же проблемы, что и у половины сидящих в этом зале в процессе обретения трезвости. С чего начинать? Я думаю, надо кое-что сказать об отправной точке при ближайшем проявлении Бога. В каком месте мы ближе всего находимся к Богу? Ответ на этот вопрос дал Фрэнсис Томпсон в своем стихотворении «Ни в какой иной земле».

Надо ли рыбе взмывать в небеса, чтоб обрести океан?

Надо ль орлу погружаться в моря, чтоб отыскать облака?

Что ж мы взываем к далеким мирам,

Не они ли скрывают Тебя?

И вовсе вдалеке от тел небесных мрачных,

Что манят наши мысли и мечты,

Услышать можем шелест крыл священных—

То в души наши постучишься Ты.