Алкоголизм и человеческая природа (Доктор Силкворт, 1947г.).

Люди склонны говорить, что в алкоголиках есть что-то особенное, что отличает их от других, “нормальных” людей. Кажется, что у них всё хорошо, и в то же время нет никаких гарантий, что они не примутся за старое. Такие срывы вызывают изумление и негодование окружающих. Они не понимают, как алкоголик, который с таким трудом восстановил свое достойное положение в обществе, столько месяцев и даже лет оставаясь трезвым, может вдруг и без всяких видимых причин выбросить всё свое счастье за борт и снова окунуться в алкогольное безумие. Однако, тайна срывов не является столь глубокой, как это может показаться со стороны.

Нельзя забывать, что алкоголик – это больной человек. Используя методику АА, он улучшает свое состояние, приостанавливает течение своей болезни, но не избавляется от нее раз и навсегда, как многие наивно полагают. И он не более непредсказуем, чем человек, у которого приостановлен сахарный диабет.

Как в профессиональных кругах, так и среди общественности, существует тенденция называть все странные поступки алкоголика “алкогольным поведением”. Правда же состоит в том, что это просто человеческая природа.

Совершенно неверно считать многие черты личности, которые наблюдаются у людей, приверженных к спиртному, особенностью только алкоголиков. Эмоциональные и психические нарушения классифицируются как симптомы алкоголизма просто потому, что они у алкоголиков наиболее ярко проявляются, но в то же время эти же нарушения можно встретить и у неалкоголиков. В действительности, это симптомы болезненного состояния человека, вне зависимости от того, что это за болезнь, присущие всему человечеству. Такой же общий признак какого-то неблагополучия, как и повышенная температура.

Конечно, сам алкоголик склонен считать себя другим, каким-то особенным человеком, с уникальными наклонностями и реакциями. Многие врачи, психиатры и терапевты доводят эту мысль до крайности в своем анализе и лечении алкоголиков, превращая в неразрешимую тайну обстоятельства, которые имеются у всех людей, независимо от того, пьют они виски или молоко.

Безусловно, алкоголизм, как и любая другая болезнь, проявляет себя неповторимым образом и имеет ряд особенностей, которые отличаются от особенностей, присущих другим болезням. В то же время многие из симптомов алкоголизма можно проследить и в других заболеваниях.

Срыв – это рецидив заболевания. Рецидив, который происходит после того, как алкоголик прекратил пить и приступил к программе выздоровления в А.А. Чаще всего срывы происходят на ранних стадиях включения в программу, до того, как на основе методики и философии А.А. сформируется прочный фундамент нового образа жизни. Но срывы могут также происходить и на более поздних сроках выздоровления, спустя многие месяцы и даже годы, и именно в таких срывах есть заметные сходства между поведением алкоголика и поведением “нормальных” жертв других болезней.

Никого не поражает тот факт, например, что рецидивы нередко встречаются у пациентов с приостановленным туберкулезом. Они воспринимаются как нечто само собой разумеющееся и глубоко не анализируются с психологической точки зрения. Однако, если разобраться, то можно увидеть поразительное сходство с алкогольным срывом.

Это происходит следующим образом: когда больной тубер­кулезом выздоравливает в достаточной степени, чтобы выписаться из санатория, врач дает ему подробное указание, как жить, когда он вернется домой. Он должен пить много молока. Он должен воздерживаться от курения. Он должен подчиняться другим строгим правилам. В течение первых нескольких месяцев, возможно, нескольких лет пациент следует указаниям. Но по мере того, как его здоровье улучшается, он теряет чувство ответст­венности и становится нерадивым. Может наступить время, когда он решает, что ему уже не обязательно ложиться спать до 10 часов. Он делает себе маленькую поблажку и ничего страшного не происходит. Вскоре он начинает пренебрегать и другими указаниями врача, и, в конце концов, у него появляется рецидив.

Такая же трагедия может наблюдаться в случае сердечных заболеваний. После инфаркта пациент помещается в режим строгого покоя. Будучи серьезно напуганным, он послушно следует указаниям в течение длительного времени. Он вовремя ложится спать, избегает нагрузок, бросает курить и ведет спартанскую жизнь. Однако, наступает такой день, когда он чувствует, что уже достаточно восстановил свои силы. За несколько месяцев или лет страх за свою жизнь растаял, остался в далеком прошлом. Он позволяет себе подниматься по лестнице в три пролета, хотя работает лифт. Или он решает пойти на вечеринку, немного покурить, выпить один-два коктейля. Если за первым отходом от предписанного жесткого режима не следуют какие-либо серьезные последствия, он может попробовать это еще раз, и еще, до тех пор, пока не переживет рецидив.

Как при туберкулезе, так и в кардиологическом случае, действия, которые привели к рецидивам, предварялись неправильным мышлением. В каждом из этих случаев пациент отвлёкся от ощущения грозной реальности своей болезни. Он намеренно отвернулся от осознания того факта, что он стал жертвой серьезного заболевания. Он решил, что ему не надо следовать указаниям.

Итак, это именно то, что происходит и с алкоголиком, когда после длительного воздержания и работы по программе А.А. у него наблюдается срыв. Очевидно, он принимает подсознательное, безотчетное решение выпить еще задолго до того, как позволяет себе первую рюмку. Он начинает неправильно мыслить до того, как он фактически становится на путь, который ведет к срыву.

Нет причины относить срыв за счет “алкогольного поведения”, точно так же, как второй инфаркт нельзя приписать некоему “кардиологическому поведению”. Алкогольный срыв не является симптомом внезапного психологического беспамятства. Здесь нет ничего непонятного и сугубо алкогольного. Просто пациент не следовал указаниям.

Для алкоголика программа А.А. предлагает те самые необходимые указания, которые являются жизненно важным фактором, позволяющим контролировать эмоции. Алкоголик, который изучил методику или механизм программы А.А., но не проникся ее духом, ее философией, может устать механически следовать указаниям не потому, что он алкоголик, а потому, что он человек. Правила поведения и ограничения раздражают почти всех. Философия А.А., однако, позитивна и способна дать устойчивое чувство, устойчивое желание добровольно следовать указаниям.

В любом случае, психология алкоголика не так уж отличается от психологии других людей, как это некоторым кажется. Да, это заболевание имеет определенные физические отличия, и у алкоголика есть проблемы, свойственные только ему, но во многих случаях существует не больше причин говорить об “алкогольном поведении”, чем стараться описывать нечто под названием “кардиологическое поведение” или “туберкулезное поведение”.

Я думаю, мы больше поможем алкоголику, если объясним, что он прежде всего является человеком, страдающим от человеческой природы.