Доктор Боб и Славные ветераны (012)
Cлушать – скачать файл в формате MP3
Читать:
- Два алкоголика встречаются
Билл позвонил Генриетте из глубины своего собственного отчаяния, когда, меряя шагами вдоль и поперек холл в Отеле Мейфлауер на Южной Мейн Стрит в центре Акрона, он неожиданно понял, что ему необходимо поговорить с другим пьяницей, чтобы удержаться от того, чтобы выпить самому.
Отель Мейфлауер, с его блистательным фасадом в стиле Ар Деко, тогда только–только построили — лучший, самый современный отель в Акроне. В субботний вечер люди приходили в центр, чтобы пройтись по магазинам, поесть в ресторане и сходить в кино. Джинжер Роджерс и Фред Астер блистали в «Роберте» в театре Риалто, а Джеймс Кэгни исполнял главную роль в пьесе «Человек–Джи» в другом театре.
В тот вечер в холле Мейфлауер была праздничная и веселая атмосфера; заразительные звуки смеха доносились из бара. Гости съезжались на ежегодный Майский Бал, который устраивался Гильдией Госпиталя Св. Томаса. Вероятно, поэтому в баре было необычайно многолюдно, и множество частных вечеринок проходило в номерах отеля. Сестра Игнатия была там, так же как и Доктор Скудери. Как член благотворительной команды, доктор Боб также вполне мог бы появиться, если бы был трезв.
Вместо того, чтобы присоединиться к празднующим в баре, «Билл почувствовал указание свыше посмотреть справочник священников в холле отеля, — рассказывает Генриетта. — И случилась странная вещь. Едва только он взглянул в него, и сразу ткнул пальцем в одно имя: доктор Вальтер Танкс.
Билл позвонил доктору Танксу, и тот дал ему список из нескольких имен. Одним из них был Норман Шеппард, который был моим близким другом, и знал о том, что я пыталась помочь Бобу. Норман сказал Биллу: “Мне нужно ехать в Нью–Йорк сегодня вечером, но позвоните Генриетте Сейберлинг. Она встретится с Вами”».
По рассказу Билла, он уже позвонил девятерым из десяти имен в списке, и Генриетта была последней. Билл вспомнил, как однажды он встречал мистера Сейберлинга, бывшего президента компании «Гудиер: шины и покрышки», и предположил, что это его жена, и он не мог себе представить, чтобы он позвонил ей с такой просьбой. «Но, — вспоминал Билл, — что‑то продолжало говорить мне: “Тебе лучше позвонить ей”.
Поскольку ей уже приходилось встречаться и с пьянством, и с его преодолением, она, конечно, поняла меня, — говорил Билл. — Она стала жизненно–важным связующим звеном в цепи фантастических событий, которые должны были произойти вскоре и привести к рождению и развитию нашего сообщества АА. Из всех имен, которые преподобный пастор дал мне, она была единственной, кто действительно проявил заботу обо мне. Я бы хотел передать ей нашу бесконечную благодарность», — заключил Билл.
Генриетта, конечно, не была женой президента компании, а была его невесткой. Она жила в сторожке в имении Сейберлингов, на проезде Портадж, неподалеку от дома Смитов.
Генриетта попыталась пригласить Боба с Анной к себе в ту субботу. Не могли бы они зайти, чтобы встретиться с ее другом, трезвым алкоголиком, который мог бы помочь Бобу с его проблемой?
В тот момент Боб находился на втором этаже в своем доме, в полном ступоре после того, как принес домой огромный букет ко Дню Матери, поставил его на кухонный стол и рухнул в изнеможении на пол. Все, что могли сделать Анна и дети, это втащить его наверх.
Анна сказала лишь, что вряд ли они смогут прийти сегодня. Но, как вспоминал доктор Боб: «Генри была очень настойчивой и решительной личностью. Она сказала: “О, пожалуйста, приходите. Я знаю, что это будет очень полезно для доктора Боба”.
Но Анна по–прежнему не считала мудрой идею нашей вылазки в тот день, — продолжает доктор Боб. — В конце концов Генри достала Анну до такой степени, что вынудила признаться, что я совершенно нетранспортабелен, что я утратил способность что‑либо слышать, и что визит просто следует отложить».
Генриетта снова позвонила Смитам в воскресенье: «В состоянии ли Боб сделать это сегодня?»
«Я не помню, чтобы я когда‑нибудь чувствовал себя так плохо, как в тот день, но я очень ценил Генри, и Анна сказала, что мы придем, — продолжает Боб. — Итак, мы отправились. По дороге я вытянул из Анны торжественное обещание, что 15 минут этой фигни — мой предел. Меня не тянет на разговоры ни с этим лохом, ни с кем другим, и надо закруглиться по–быстрому, сказал я. Ну а теперь реальные факты: Мы пришли туда в 5 часов вечера. Когда мы ушли, было 11:15».
Смитти вспоминает, что хотя его отец и был раздражен, он был трезвый, когда они ехали к Генриетте на встречу с тем парнем, который мог помочь ему. «Меня не было на этой встрече, конечно, поскольку в то время я был ребенком, а мама хотела, чтобы папа был откровенен с Биллом. Поэтому я не знаю, что там произошло. Однако я помню, что вскоре после этого Билл приехал к нам пожить».
Описывая эту встречу с человеком, «который впоследствии стал моим партнером… прекрасным другом, от которого я никогда не услышал ни одного плохого слова», Билл говорил: «Боб совсем не выглядел основателем. Его трясло. С усилием он сказал нам, что выдержит не больше 15 минут.
Он немного просветлел, хотя и смущенно, когда я сказал, что я думаю, ему нужно выпить. После обеда, к которому он не прикоснулся, Генриетта намеренно оставила нас наедине в своей маленькой библиотеке. Там мы с Бобом проговорили до 11 часов».
Что же в действительности произошло между этими двумя людьми? Одну из самых коротких и привлекательных версий дал одноклассник доктора Боба, Арба Дж. Ирвин, который, по крайней мере, точно определил, откуда взялся неофициальный напиток АА — кофе, в то время продававшийся по 15 центов за фунт:
«…И вот, они встретились, и начали говорить о том, как помочь друг другу, и людям с такими же проблемами. Они пошли в самые бедные окраины города Акрона, собрали группу пьяниц, и начали разговаривать с ними и пить кофе. Жена Боба рассказывала мне, что она никогда не готовила так много кофе, как в течение двух следующих недель. Они приходили, пили кофе, и начали создавать эту группу, где один помогает другому, и это было то, из чего впоследствии развилось АА».
Это правда; но, как мы знаем, было и еще кое‑что. Иначе это было бы слишком просто. Множество людей годами формировали это решение Боба: Оксфордская Группа предложила «программу», Генриетта, сказала ему «ты не должен прикасаться даже к капле алкоголя». И Билл, безусловно, привнес что‑то новое — себя самого.
Что он сказал Бобу такого, что еще не было сказано? Насколько важными были эти слова? Насколько важными в сравнении с тем фактом, что это был один алкоголик, разговаривающий с другим? Никто не может сказать точно. Сами же доктор Боб и Билл немного по–разному расставляют акценты, описывая произошедшее.
В книге «АА взрослеет», написанной через 20 лет после того, как Билл проанализировал это событие в свете уже имеющихся знаний, он писал, что «крайне осторожно шел по минному полю религиозного опыта». Сначала он рассказывал о себе до тех пор, пока Боб «не идентифицировал себя со мной». Затем, как доктор Уильям Д. Силкуорт рекомендовал, Билл растолковал физические аспекты этой болезни — «приговор неизбежной гибели». Это, как почувствовал Билл, привело доктора Боба к признанию собственного бессилия, что и «послужило началом его новой жизни».
Описывая их разговор как «совершенно взаимный», Билл сказал: «Я перестал проповедовать. Я знал, что я нуждаюсь в этом алкоголике так же сильно, как он нуждался во мне. И это было главное. Это взаимное “Отдай полученное тобой” является сегодня самой сутью работы по Двенадцатому Шагу АА»
В книге «Анонимные Алкоголики», напечатанной ровно через четыре года после их первой встречи, доктор Боб отмечал, что «Билл был человеком,… который выздоравливал тем самым способом, которым я пытался овладеть, то есть с помощью духовности. Он сообщил мне сведения об алкоголизме, несомненно оказавшиеся полезными.
Гораздо более важное значение имел тот факт, — продолжал он, — что я встретился с первым человеком, знавшим по личному опыту то, что он говорил об алкоголизме. Иными словами, он говорил на моем языке. Он знал все ответы, и, конечно же, он знал их не из книг».
Чтобы бы Билл ни говорил — в течение этого почти пятичасового разговора, он, должно быть, выложил все, что когда‑либо знал, думал, или догадывался об алкоголизме, а также рассказал полный вариант своей истории впридачу — но Боб перестал пить сразу же.
Билл, по–видимому, уделял больше внимания тому, о чем он говорил, чем тому, что он рассказывал это все про себя, Боб же отметил, что хотя многое из этого и было полезно, но он уже слышал большую часть всего этого раньше. Главным для него было то, что другой алкоголик говорил ему это. Если бы вещали Уильям Джеймс, Карл Юнг, доктор Силкуорт, вкупе с Фрэнком Бахманом и всеми членами Оксфордской Группы, вместе взятыми, — это была бы всего лишь очередная лекция.
Сью вспоминала, что в тот субботний вечер она с нетерпением, буквально считая минуты, ждала возвращения своих родителей, но они не приходили почти до полуночи. Когда они наконец вернулись, ее отец казался более спокойным, чем раньше. Хотя он не был еще в хорошей форме, но он явно выглядел лучше.
