Член АА – кто он? (август 1946 г.)

В первом издании книги «Анонимные Алкоголики» приводится краткое утверждение касательно членства в АА: 

«Единственное условие для членства в АА – честное желание бросить пить. Мы не связаны ни с каким определенным вероисповеданием, сектой или религиозным направлением и никому себя не противопоставляем. Мы просто хотим помочь тем, кто страдает». 

Таким был наш настрой в 1939 году, когда книга вышла в свет.

После того были самые разнообразные эксперименты с условиями для принятия в АА. Соответствующих правил, которые вводились (и чаще всего нарушались!) группами, была целая уйма. Пару лет назад Центральное бюро обслуживания попросило группы составить и прислать списки своих условий для членства. Получив списки, на которые ушло много листов бумаги, мы проанализировали их все и после недолгого размышления над этой кучей правил пришли к поразительному выводу: если бы все эти ограничения одновременно действовали повсюду, то присоединиться к нам было бы невозможно практически ни для кого из алкоголиков! Порядка девяти из десяти наистарейших и наилучших членов Содружества ни за что бы не попали в АА!

Некоторые из нас были бы слишком обескуражены предъявляемыми требованиями. Большинство ветеранов было бы отвергнуто, поскольку они слишком часто срывались, имели слишком низкие моральные качества и, помимо алкоголизма, страдали еще и психическими расстройствами. Или же – хотите верьте, хотите нет – потому что они не принадлежали к так называемому «лучшему классу общества». Нас, старичков, могли бы исключить за нежелание читать книгу «Анонимные Алкоголики» или из-за отказа наставника поручиться за нас как за достойных кандидатов. И так далее, и тому подобное. По прошествии времени довольно забавно вспоминать, как наши «достойные» алкоголики порой пытались судить «менее достойных». Только представьте себе – один алкоголик судит другого!

Рано или поздно большинство групп принимается изобретать правила. Впрочем, это вполне естественно, ведь когда группа быстро растет, она сталкивается с кучей проблем. Попрошайки начинают попрошайничать; члены группы напиваются и иногда даже приглашают других выпивать вместе; люди с психическими расстройствами впадают в депрессию или в приступе паранойи конфликтуют с товарищами по группе; сплетники сплетничают и в порыве правдолюбия разоблачают местных волков и Красных Шапочек; новички утверждают, что они вовсе не алкоголики, но продолжают ходить на собрания; «срывные» пользуются честным именем АА, чтобы устроиться на работу; кто-то отказывается принимать все Двенадцать Шагов программы; другие заходят еще дальше, заявляя, что «разговоры о Боге» – ненужная чепуха. Такая обстановка пугает наших консервативных, послушных программе членов, и они думают: «Это возмутительное положение дел нужно контролировать, иначе АА неминуемо будет разрушено!» Они держатся начеку во благо нашего движения! И тогда в группе наступает стадия правил и ограничений.

С энтузиазмом принимаются уставы, нормы и кодексы; комитеты наделяются полномочиями отсеивать нежелательных кандидатов и применять меры воздействия к нарушителям.

Тут берутся за дело ветераны группы, теперь облеченные властью. Бунтарей выкидывают наружу, во тьму; респектабельные любители осуждать других швыряют камни в так называемых «грешников». Что касается последних, они либо упорно остаются в группе, либо уходят и образуют новую, собственную. А может, вливаются в более толерантную и близкую им по духу толпу местных пьяниц. Ветераны группы быстро обнаруживают, что правила и ограничения не очень-то эффективны. Чаще всего попытки их навязывания вызывают в группе такие распри и нетерпимость, что вскоре становится ясно: создавшееся положение вредит жизни группы сильнее, чем самое плохое из того, что когда-либо делал ей самый плохой ее член.

Через какое-то время страх и нетерпимость угасают, и группа выживает – целая и невредимая. Это становится хорошим уроком для всех. На самом деле лишь очень немногие из нас до сих пор опасаются, что новички могут нанести ущерб репутации или эффективности АА. Те, кто срываются, попрошайничают, скандалят, страдают психическими расстройствами, бунтуют против нашей программы, пользуются именем АА в своих интересах – все эти люди редко вредят группе продолжительное время. Кое-кто из них становятся нашими самыми уважаемыми и любимыми товарищами. Кое-кто продолжает испытывать наше терпение, но все-таки сохраняет трезвость. Другие же покидают нас. Сейчас мы видим в таких людях не столько угрозу, сколько своих учителей. Они заставляют нас развивать в себе терпение, толерантность и смирение. Мы, наконец, поняли: они – всего лишь люди более больные, чем остальные в группе, и мы, порицая их, превращаемся в ханжей, чья ложная праведность вредит духовности группы еще больше.

Любого ветерана АА прямо-таки передергивает при воспоминании о тех, кого он некогда осуждал; о тех, кому он уверенно предрекал, что они никогда не обретут трезвость; о тех, кого, по его мнению, следовало выкинуть из АА ради блага нашего движения. Теперь, когда некоторые из этих самых лиц трезвы вот уже много лет и даже, возможно, входят в число его лучших друзей, ветеран думает: «Что, если бы все осуждали этих людей так же, как прежде я? Что, если бы АА захлопнуло свои двери у них перед носом? Что бы с ними сталось тогда?»

Вот почему мы все меньше и меньше осуждаем новичка. Если алкоголь стал для него неконтролируемой проблемой, и он хочет исправить ситуацию, то нам этого достаточно.

Нам безразлично, тяжелый у него случай или легкий, высоких он моральных качеств или низких, страдает он иными осложнениями или нет. Двери АА широко распахнуты, и если он войдет в них и начнет хоть что-нибудь делать со своей проблемой, то он будет считаться членом Содружества Анонимных Алкоголиков. Он ни на что не подписывается, ничего не обещает, а мы ничего от него не требуем. Он присоединяется к нам, как только заявит об этом. Сегодня в большинстве групп ему даже нет нужды признавать себя алкоголиком. Он может присоединиться к АА, если есть хотя бы подозрение, что он может быть алкоголиком, что у него уже, возможно, проявляются фатальные симптомы нашей болезни.

Конечно, такое положение вещей наблюдается в АА не повсеместно. Условия для членства все еще существуют. Если кто-то постоянно приходит на собрания пьяным, его могут выводить из помещения; мы также можем попросить кого-нибудь забрать его. Но в большинстве групп он может прийти снова уже завтра, если будет трезв. Его могут вышвырнуть из клуба, но никто не подумает вышвыривать его из АА. Он – член Содружества до тех пор, пока утверждает это. Хоть это широкое определение члена АА еще и не принято всеми нами до единого, на сегодняшний день оно все же представляет собой главное направление мысли в нашем Содружестве.

Мы не хотим никого лишать шанса на исцеление от алкоголизма. Мы хотим принимать как можно больше людей и никого не исключать.

Может статься, эта тенденция сигнализирует о чем-то более глубоком, чем просто о перемене отношения к вопросу о членстве. Возможно, она означает, что мы перестаем бояться яростных эмоциональных бурь, которые порой сотрясают мир алкоголиков; возможно, она говорит о нашей уверенности в том, что любой шторм сменится штилем – умиротворением, которое будет отличаться невиданной доселе степенью понимания, сочувствия и терпимости.